21 
– Дед все продумал, – усмехаясь, сказала Саммер. – У меня их пять штук, и все разных цветов.
– Теперь ты похожа на бегунью. Давай, пора идти, – подстегнула Реджина. – Я буду ехать рядом с тобой на велосипеде, буду подбадривать тебя.
Все казалось таким забавным и простым. Пробежав полкруга по парку, Саммер поняла, кто такие эти бегуны. Все они сумасшедшие!
– Мой бок, – задыхалась она. – Реджина, мой левый бок уже отвалился?
– Нет. Ты все делаешь прекрасно. Игнорируй боль.
– Тебе легко говорить, сидя верхом на своем десятискоростном. Я умираю, а ты предлагаешь мне игнорировать боль. Садистка.
Саммер пробежала в общей сложности полторы мили, когда ее ноги стали будто резиновые, и она рухнула на землю. Реджина, спасибо ей огромное, не засмеялась. Она помогла Саммер добраться до дома, но не смогла затащить ее дальше качелей на веранде.
– Теперь ты настоящая бегунья, Саммер. Ты вся потная.
– Если это комплимент, то забудь.
– Как все прошло, девочки? – Из-за двери, выглянуло улыбающееся лицо деда. Услышав стон Саммер, он рассмеялся. Он подошел, сел рядом с ней и ласково похлопал по руке. – Никто не говорил, что это легко, милая. Сколько ты пробежала? До поворота?
– Полторы мили, – сказала Реджина. – Я засекала ее время. Она очень медленно бегает, и темп у нее переменный, но все равно это хорошее начало, как вы считаете?
– Полторы мили, говоришь? – Дед поскреб подбородок. – Да ведь это очень хорошее начало. Теперь ты должна прибавлять по четверти мили каждый день, как мне кажется. – Он рассеянно барабанил кончиками пальцев по перилам, затем добавил: – Точно. Четверть мили каждый день, и не заметишь, как восемь миль станут плевым делом.
Пришлось бы приложить слишком много усилий, чтобы завопить или закричать. Эти двое обсуждали ее так, будто она претендует на участие в Кентуккийских скачках [11].
– Ни за что, – пробормотала Саммер. – Через минуту я умру, так что не стройте слишком много планов насчет меня. Здоровый дух сейчас явно не в здоровом теле.
– Будет еще хуже, пока не полегчает, – самодовольно предсказал дед. – Подожди до утра и будешь такая же «гибкая», как гладильная доска твоей мамы. Я купил тебе кое-какую мазь и, чем скорее ты успокоишь боль в мышцах, тем лучше.
– Я прямо как лошадь, – сказала Саммер. – Только, я сейчас не чувствую себя дорогой породистой лошадкой. Скорее горбатой старой клячей.
– Иди и поваляйся в ванне, – предложила Реджина, – пока твой дед и я обсудим график твоих тренировок.
Горячая ванна успокоила натянутые мышцы Саммер, но ничто не могло успокоить ее разбившиеся мечты. Все безнадежно. Ощущение провала окутывало ее так же, как и пузырьки в ванной, а по щекам катились соленые слезы.
Она потеряет Дэвида. Саммер была в этом уверена, и не потому, что не была бегуньей, а потому что врала ему. На какие отношения, которые могут хоть что-то значить, она может надеяться, если они основаны на лжи? Уже слишком поздно объяснять ему всю ситуацию. Она слишком много врала. Я хорошо усвоила этот урок, – подумала она. Никогда, никогда она не будет пытаться строить из себя ту, кем не является. Несмотря ни на что. Прими меня такой, какая я есть, Дэвид Маршал, или уходи.Уходи! Именно это и случится, как только он узнает правду. Саммер представила выражение его лица, когда он узнает, что она обманула его. Затем она представила, как Энн Логан разговаривает с ним, и приняла решение.
– Ни за что, – проговорила она. – Дед прав. Я смогу это сделать! Нет, – поправила она себя, – я должна это сделать. – Она скривилась от боли, осторожно поднимая из воды ногу. – Ноги, вы выиграете это сражение, а я выиграю войну. – Эту клятву она повторяла снова и снова.
Утро принесло новый приступ боли. Дед нарисовался у дверей ее спальни с первыми лучами солнца и объявил, что пора вставать.
– Сейчас всего шесть часов! – завизжала Саммер, когда смогла сфокусировать взгляд на электронных часах.
– Самое лучшее время суток, – настаивал дед. – Теперь одевайся и жди меня в подвале. У меня для тебя маленький сюрприз.
Спорить было бесполезно. Ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь плохим сном, но дед был серьезен. Серый спортивный костюм на нем это полностью доказывал.
К тому времени, как Саммер оделась и спустилась в подвал, она уже пребывала в ужасном настроении.
21 
