Особенно,... 
24 
— Да?
— Они приглашают нас. Вы не против? Вам, кажется, нравится Мюриэл?
— Это вам она нравится, — проворчала я, вставая. Он смотрел на меня подозрительно — такая покорность мне несвойственна. Он не знал, что сейчас я готова была оказаться хоть у черта на куличках, лишь бы не наедине с ним.
Знаете, что произошло на берегу этого чертова озера? Я сделала то, что сделала бы любая нормальная женщина уже в первый миг знакомства с Полом Клейтоном.
Я в него влюбилась.
Мюриэл тут же усадила меня поодаль от мужчин.
— У вас что-то случилось?
— У кого?
— Вы поссорились?
— С чего вы взяли? — спросила я с некоторым облегчением. Я боялась, что у меня все на лице написано.
— Показалось. Пол несколько дней назад заезжал к нам. Был сам не свой. Я таким его еще ни разу не видела: мрачный, неразговорчивый, под глазами круги… Посидел минут пять, сорвался и, ничего не объяснив, умчался на этой своей бешеной машине… Джессика, вы должны запретить ему так гонять!
Как же! Попробуй запрети что-нибудь этим Клейтонам!
— Мне так нравится, — пробормотала я.
— Послушайте меня, Джессика, — настойчиво продолжала Мюриэл. — Вы ему очень дороги. Не припомню, чтобы он из-за кого-то так переживал. Только и слышишь — Джессика то, Джессика это…
Ну, артист!
— У нас все прекрасно, не надо беспокоиться.
Мюриэл вздохнула:
— Вы друг друга стоите…
И заговорила о другом. Я слушала ее — и не слышала. Я смотрела на руку Клейтона, расслабленно лежащую на подлокотнике кресла. Длинные сильные пальцы, твердое запястье, перехваченное широким ремешком часов… Загорелая гладкая кожа, выгоревшие на солнце волоски, тяжелые мышцы плеча… Разговор слился в одно "бу-бу-бу". Вдруг меня словно ударило током — я вскинула глаза и увидела, что Клейтон смотрит на меня. Кровь бросилась мне в лицо — я знала, ЧТО он в моем взгляде увидел. И от этого ему стало явно не по себе: улыбка таяла, зрачки расширились…
О, черт, я не хотела! Я, правда, не хотела! Я не хотела влюбляться в него. И уж тем более, чтобы он догадался об этом. Я не хотела…
Я твердила это, как мантру, в машине, хотя самовнушение мало помогало. Пол молчал. Он был в явном замешательстве. Мы оба не ожидали от меня ничего подобного. Я закурила. И докурила почти половину, прежде чем спохватилась:
— Можно?
Он глянул на меня растерянно: похоже, и не заметил, что я курю. Это Клейтон-то!
— Что? А, конечно!
Мне стало совсем плохо.
Тут Клейтон так резко затормозил, что я чуть не выбила носом стекло; высунувшись из окна, замахал кому-то:
— Донелли!
Я тоже с внезапным облегчением увидела спешащего к нам Борова. Здороваясь с Полом, он не спускал с меня глаз.
— Боже, как я рад! — бормотал, целуя мне руку. — Русалочка! Я сразу, сразу узнал вас!
— Да я особо и не маскировалась! — засмеялась я.
Он продолжал петь:
— Тогда я сразу почувствовал, что дело неладно! Пол с таким зверским лицом заталкивал меня в машину! Теперь я понимаю — он уже тогда влип!
— И крупно, — согласилась я. Пол переводил глаза с меня на него.
— Джессика, — сказал, наконец. — Мистер Донелли приглашает нас к себе. Мне надо еще кое-куда заглянуть, подъеду к вам попозже.
Я была сейчас готова хоть к черту на рога. Пол предупредил негромко:
— Поосторожней с ним. Он так и кипит!
— Я тоже, — призналась я и вылетела из машины.
Единственным достоинством Жирного Борова было то, что с ним совершенно не надо задумываться: он беседовал обо всем сам с собой. Я под конец даже не кивала и не отпускала вежливых замечаний. Клейтона все не было. Наконец очнувшись от своих нелегких мыслей, я услышала, ЧТО мне вещает Боров, и поняла — пора сматываться.
— Я подвезу! — засуетился он. Я моментально представила, как он останавливается посреди дороги и тянется ко мне своими жирными лапками…
— Ну нет! Если уж муж забыл обо мне, доберусь на такси!
Жирный Боров проводил меня до дороги, сказал, заглядывая в глаза:
— Джессика, если когда-нибудь вы с Полом… Знайте, я всегда вас жду! Позвольте поцелуй на прощанье…
Я засмеялась и подставила щеку. Боров умудрился схапать губами мой рот. Губы были цепкие, жадные, сосущие…
— Все! — я вывернулась, смеясь, пошла по аллее. — Никогда, вы слышите? Ни-ког-да!
24 
