28 
— Полагаю, я выгляжу ужасно. Мне нужно сначала привести себя в порядок, прежде чем мы увидим Совет.
Альрик Рал кивнул, указывая на двух здоровенных охранников.
— Мы будем ждать снаружи, пока вы переодеваетесь и умываетесь.
Магда схватила его за руку, когда он начал поворачиваться к двери.
— Нет.
Он нахмурился.
— Нет?
— Нет. Я хочу, чтобы Совет увидел меня в таком состоянии. Им нужно осознать реальность того, сколько крови будет пролито нашим народом от рук сноходцев, если они откажутся слушать.
Лорд Рал улыбнулся.
— Я не думаю, что Совет когда-либо сталкивался с истинной решимостью Магды Сирус.
Она ответила обеспокоенной улыбкой.
— Им скоро придется.
Глава 14
Магда смотрела прямо перед собой, шествуя мимо полированных черных мраморных колонн, возвышающихся по обе стороны галереи, ведущей к палатам Совета. Округлые лепные украшения покрытых золотом верхушек колонн поддерживал широкий архитрав с вырезанными в нем одетыми в балахоны фигурами, изображающими членов Совета.
Каркас золоченых квадратных прямоугольников покрывал длинный, сводчатый потолок. В каждом из них был вделан бронзовый медальон с изображениями различных уголков Срединных земель. Предполагалось, что, проходя через галерею, члены Совета шли под демонстрацией великого разнообразия Срединных земель, так, чтобы те напоминали им обо всех далеких народах, которые они представляют, идя на государственные совещания. По опыту Магды, требовалось нечто большее, чем бронзовые медальоны, чтобы напомнить Совету обо всех отдаленных местечках Срединных земель.
Магда прошла под линией длинных красных шелковых знамен, свисающих со сводчатого потолка. Они символизировали кровь, пролитую в защиту народа Срединных земель. Ковер, с вытканными вдоль краев названиями сражений, по которому она шла, тоже был красным и предназначался для того, чтобы служить напоминанием о напряженной борьбе и жизнях, положенных во имя жизни других.
Обычно Магда считала, что проход по галерее навевает мрачные мысли. В этот день они были мрачнее обычного.
Красные знамена и темно-красный ковер только сильнее привлекали внимание к крови, покрывающей Магду. Сейчас она как никогда прежде ощущала связь с теми, кто проливал кровь в защиту их родины. Если Совет откажется выслушать ее, крови прольется гораздо больше.
Пока она шла по длинному ковру, мужчины по сторонам замирали на полуслове и смотрели на нее. Женщины пятились. Гул разговора стихал до шепота, и когда она проходила мимо них, люди замолкали совсем, сохраняя тишину позади нее.
Войдя в главный зал, расположенный рядом с палатами Совета, Магда увидела повсюду небольшие группки, рассредоточенные по огромной комнате, беседующих людей, без сомнения обсуждающих вопросы, которые ожидали рассмотрения Советом. Беседа, эхом отдающаяся по комнате, стихала, когда люди наблюдали за ее продвижением среди них с лордом Ралом из Д’Хары и двумя его огромными телохранителями позади.
Сверху высокие окна вдоль нижней границы золоченого купола впускали лучи утреннего солнца, омывающие резким светом возвышающиеся колонны из розового мрамора, стоящие по краям комнаты. Между колоннами у каменной стены стояли внушительные статуи былых правителей.
Магда знала, что однажды статуя Бараха займет почетное место в этой комнате, ведущей к центральному Совету.
Эта странная мысль, которая отозвалась в ней гордостью, вместе с тем послужила напоминанием, что Барах остался в прошлом.
Очень скоро Барах станет лишь образом, канувшим в лету. Люди уже не смогут его узнать по-настоящему, они будут помнить лишь обрывки и домыслы. Она гадала, будет ли история, которую предстоит изучать людям в будущем, иметь что-то общее с действительностью, с тем, что она знала о Барахе. История, как и сами воспоминания, имеет склонность к искажению с течением времени или хуже того — к потере достоверности в зависимости от намерений тех, кто ее пишет.
Как ни хотелось ей, чтобы все было иначе, Магда ничего не могла сделать, чтобы изменить прошлое или воскресить Бараха. Он теперь в руках добрых духов. А жизнь тем временем продолжалась. Он хотел, чтобы она продолжалась.
Большие двери красного дерева, ведущие в палаты Совета, как обычно были открыты. Двери в три ее роста и толщиной в ее бедро, испещренные с обеих стороны замысловатыми узорами, представляющими собой заклинания, хотя на самом деле заклинаниями они не были. Как часто говорил Барах, начертание настоящих заклинаний было опасным делом. Замысел состоял в том, чтобы напоминать каждому о даре который вел их во всем.
28 
