А надо доказать! Пусть этот сброд увидит, на что способен человек, в жилах которого не соленые помои текут, а струится благородная королевская кровь! Надо прямо сейчас совершить подвиг, такой великий, чтобы менестрели слагали баллады и потомки пели славу в веках. Да! Пойти и убить пресловутую Ирракшану, назло всем трусам с их слабым, податливым разумом!
И что удивительно, Эдуард ни малейшего представления не имел, где находится сам, где кабак с Рагнаром, как найти их временное пристанище, но совершенно четко, будто в мозгу нарисовали картинку, знал путь к пещере. И усталость незаметно отступила.
– Чувствуете?!
Меридит нехотя отложила третий том «Полного собрания северных саг» в переложении Струмссона. Она читала ту, в которой шла речь о ее прапрабабке, и буквально сгорала от любопытства. Разговоры на эту тему в ее роду были не приняты, поэтому Меридит знала историю предка даже хуже, чем дисы ее возраста из других семей.
– Чего мы должны чувствовать? – недовольно осведомилась она, подняла голову и встретилась взглядом с огромными от ужаса глазами Хельги.
Ох, Силы Стихий! Лицо напарника приобрело самый распространенный в Трегерате оттенок – светлосерый, губы превратились в белые полоски.
– ЧТОТО случилось!!! – оповестил он.
– Что? – Энка тоже оторвалась от чтения.
– Не знаю! Но чувствую – страшное! Ужасное! Кошмарное! Случилось или вотвот случится! Неужели не чувствуете? Послали же мне боги ослиц бесчувственных! – В голосе его звучало такое отчаяние, что девицы и не подумали обижаться. Они редко видели Хельги в таком состоянии. Почти никогда.
– Надо срочно собрать всех! – Спригган умел быстро справляться с эмоциями и мобилизовываться. – Бегите за Аоленом, гномом, потом все вместе ищите Рагнара и Ильзу, а я должен найти принца. Боюсь, все дело в нем!
– Он же был с Рагна… – начала Энка, но Хельги перебил резко:
– Сейчас он один. Хватит болтать! Бежим!
Наскоро распрощавшись с милой старушкой, они разбежались по городу. Сердце Меридит тревожно сжималось. Не любила она разделяться с напарником, ох не любила! Никогда это добром не кончалось!
Хельги спешил по улицам Трегерата, стараясь не дрожать, не налетать на прохожих, и – главное – ни о чем не думать. Эдуард – его ученик, между ними существует связь. Если отвлечься от всех мыслей, отрешиться от всех лишних чувств, эту связь можно уловить. И тогда она приведет к Эдуарду.
Хельги мчался все быстрее по этому призрачному магическому следу, петляющему, плутающему, исчезающему и возникающему вновь. Бежал, из последних сил подавляя холодный, липкий страх, крепнущий в душе. Онто сразу понял, что спешит на запад!
Кирнерская скала нелепо возвышалась среди равнины, будто ее нарочно приволокли и поставили здесь неведомые великаны.
Хельги видел ее впервые. Они с девицами не раз бывали в Трегерате, но зловещая слава Кирнеры не делала данный район привлекательным для экскурсий. Даже любопытная Энка туда не стремилась.
Неожиданно на западе рассеялись тучи, и багровые лучи заходящего солнца озарили вершину скалы кровавым светом. Отчетливо проступили силуэты убогих лачуг, облепивших склоны. Неужели ктото осмеливается селиться тут? Может, те самые Черные Моджахеды?
Тяжелая тишина висела вокруг. Единственными звуками, которые слышал Хельги, были стук его собственных зубов и шум крови в ушах.
Но вот тонкий, жалобный визг, полный животного ужаса, вырвался из чернеющего провала пещеры, клинком рассек могильное безмолвие.
Больше Хельги не медлил.
Следовало бы задуматься о судьбах Мира, о своей спасительной миссии, о Меридит, в конце концов! Но не то сила демонова Устава Гильдии, не то собственная боль от этого отчаянного, погибельного визга гнала Хельги Ингрема, подменного сына ярла Гальфдана Злого, навстречу собственной верной гибели. Ради существа, которое, как он полагал, ничего для него не значило.
Или это Ирракшана нашла путь к его разуму?
Короткий коридор оканчивался гигантской пещерой. Откудато сверху внутрь проникали косые лучи заходящего солнца, били в лицо. Глаза Хельги не сразу адаптировались к свету. Он увидел ЕЕ спустя десять долгих секунд.
Как она выглядела? Трудно сказать, что могли бы поведать о ней те, кто после подобной встречи больше не мог ни думать, ни видеть. Хельги, привыкшему мыслить биологическими категориями, она показалась похожей на эмбрион, разросшийся до размеров доброго верблюда и увенчанный вполне развитой женской головой. Вместо волос на ней шевелилось множество белесых червеобразных отростков. Лицо было плоским, будто по нему прошлись утюгом, губы алые, капризноизогнутые, порочные.