От берегов нового континента мы уже далеко, но как подумаешь, сколько осталось впереди – делается страшно. Что то мы застанем по возвращении? Мне ещё хорошо, мои близкие здесь, со мной. А каково Меридит, Рагнару, УлльБриану? У них в Староземье множество родни… Энка делает вид, что не особенно привязана к своему семейству, но на самом деле тоже тревожится. Хотя, я уверен: если со Староземьем случится беда, Сильфхейм пострадает в последнюю очередь. Их магию колом не прошибёшь! Плохо, что мы не знаем размеров угрозы. Придётся спасать целый мир, или дело не столь серьёзно? Если да – почему он грозит рухнуть так часто? Чтото в нём разладилось, или так изначально устроено: мир проявляет постоянную тенденцию к гибели, а ктото его постоянно спасает? И если верно последнее – поневоле закрадывается мысль: что сталось с теми, кто спасал мир ДО НАС? Сомневаюсь, что Силы судьбы просто отпустили их на заслуженный отдых…
Кажется мне, или в самом деле потянуло ветерком?!
7 день плавания.
Ветер дует, но не совсем тот, что хотелось бы – южный. Нас постепенно сносит к северу. Всё же лучше, чем ничего. В детстве я здорово разозлился, когда подменный папаша выделил мне драккар. Решил, что он недостаточно велик. Мнето хотелось румов двенадцатьчетырнадцать, не меньше! А теперь я думаю: лучше бы Гром был совсем маленьким, как у Грольфа, сына владельца бедного СагФьорда. Управлять было бы легче… А в те времена – как же я над бедным Грольфом издевался! Довёл до того, что тот на меня напал в море! На своейто лодочке! Ясно, я его Кабана потопил, а самого взял в плен и вернул отцу за выкуп – четыре сехальских шёлковых покрывала. И пришло же в голову именно покрывала потребовать! Сдались они мне! Дети – очень жестокие твари, я давно это заметил…
Пишу, что ни попадя, лишь бы отвлечься. Очень нам всем тревожно. Хуже всего – ждать и догонять. Мы, по сути, делаем то и другое одновременно.
Каждый из нас развлекается, как может. Энка орёт песни. Ильза с Аоленом её песен стесняются. Пожалуй, я бы тоже не стал исполнять их на публике. Но Энка нарочно дразнится. Меридит обсуждает с Рагнаром письмо его отца. Её удивляет, почему оно написано таким устаревшим слогом, ведь разговорная речь оттонцев вполне современная. Оказывается, их старый писарь Жиан (сам он называет себя исключительно «канцеляром») считает, что коронованным особам надлежит изъясняться высокопарно, чтобы отличаться от простонародья. Король Робер считает иначе и разговаривает как все нормальные люди. Но когда дело доходит до письма, он, по неграмотности своей, вынужден мириться с причудами писаря. Однажды терпение короля лопнуло, и он решил отстранить старика от дел. Того едва успели вынуть из петли. Чтобы не брать грех на душу, Жиана пришлось вернуть и поручить ему личную корреспонденцию. Такая вот история.
Эдуард на это сказал, что в Ольдоне неугодного слугу и не подумали бы вынимать из петли, скорее, сами бы голову отрубили. По крайней мере, так было при его отце. Сейчас власть в Ольдоне прибрала к рукам мать Эдуарда, и порядки постепенно меняются к лучшему… Менялись. Ох, чтото там теперь делается?…
8 день плавания.
Вернее, ночь. Я теперь пишу по ночам, на вахте. Но для удобства предполагаемых читателей продолжаю отсчитывать именно дни.
Только что мне в голову пришла разумная мысль. В Староземье я попасть не могу, нить таинственным образом оборвана. Но что мне мешает отправиться в мир Макса? У них там полно всевозможных технических приспособлений, может, среди них найдётся и такое, что поможет нам ускорить ход и не зависеть от ветра? Точно! Так я и поступлю. Только дождусь утра, чтобы не будить Ирину. Не всем нравится, когда к ним среди ночи является демон из иного мира. К Ирине это не относится, она мне всегда рада. Всё же не стоит злоупотреблять гостеприимством…
А впереди, похоже, рифы…
Цакаса Инолгу продержали в клинике дольше недели. У него не было переломов и ушибов, но нервное потрясение оказалось слишком велико. Прыгало давление, по ночам снились кошмары, время от времени накатывали мучительные приступы панического страха. Примерно так же чувствовали себя его товарищи по несчастью. Но им было легче. Они НЕ ЗНАЛИ. А он – ЗНАЛ: кошмар не кончится НИКОГДА. Зло неотвратимо. Он ждал и боялся.
Но даже он не предполагал, что продолжение наступит так скоро.
Тварь из чужого мира возникла в его кабинете прямо из ничего. Только что не было, и вдруг – вот он! Стоит, чуть покачиваясь, бледный и страшный. Моргает жёлтыми глазищами, оглядывается… Потом подошёл к столу, одним движением нечеловечески сильной руки выкинул цакаса из его любимого кожаного кресла и уселся сам, плюхнулся с размаху. А цакас так и остался у его ног. Он сжался в комочек, лежал, обхватив руками колени, втянув голову в плечи, и смотрел на пришельца снизу вверх глазами, полными суеверного ужаса. Немая сцена длилась довольно долго – цакас успел замёрзнуть на полу.