Энка мгновенно окрысилась:
– Развлекаюсь, знаешь ли, как могу. Театров мне здесь не показывают, заскучала, дай, думаю, потешусь. Могли бы кстати, и помочь! – Последние слова были адресованы Хельги и Меридит.
Но Хельги с неприступным видом уселся в ковыль и заявил:
– Вот когда я добивал проклятых младенцев, мне никто не помогал!
А Меридит сделала вид, что совершенно увлечена разъяснением сути происходящего.
– Атаханцы всегда перерезают глотки своим врагам, – рассказывала она. – Такая уж у них манера. Иначе дух может вернуться в тело… или наоборот, не вылезет наружу, не помню. Но если мы поступим иначе, другие поймут, что в степи завелись посторонние, станут нас искать.
Тут рыцарем овладело раскаяние, и он принялся старательно помогать Энке.
Из овражка выполз бледный Эдуард. Он вообразил, что самое страшное позади, и попал, как кур в ощип, в когти разъяренной сильфиды.
– Аа! Величество выползло! И долго это будет продолжаться? Мы сражаемся в поте лица, даже Ильза, а этот валяется в овраге, как кисейная барышня! Хельги, ты намерен его хоть чемунибудь обучать? Не дайте боги, выйдем к Кансалону, что народ скажет? Полгода его с собой таскаем, а он до сих пор не знает, с какой стороны меч брать! Позорище!
– Правда, Хельги, – поддержала диса. – Нельзя так пренебрегать своими обязанностями. В Кансалоне он тебя опозорит.
– Не опозорит, – отмахнулся спригган, – в смысле мне наплевать! Я его в ученики не выбирал, сами такого подсунули.
– Сделанного не воротишь. Какой есть, такого и учи.
– Ну хорошо, хорошо, буду учить.
– Ты уже полгода обещаешь, а сам…
– Ох, отстаньте вы от меня! – взмолился Хельги. – Не отвлекайте! У меня как раз мысли в голове завелись.
– И много мыслей? – поинтересовалась Энка сладеньким голоском, не предвещавшим ничего хорошего.
Но Хельги, всерьез задумавшийся, подвоха не заметил. Ответил честно:
– Две.
– Вот это даа! – Энка театрально изобразила потрясение. – Целых две! В одной голове! Смотри, как бы череп не лопнул от умственного напряжения!
– Сама дура! – Спригган пустил в ход дежурную фразу.
Окружающие подло веселились.
– Что за мыслито? – спросила Меридит, отсмеявшись.
– А вот не скажу теперь! – надулся Хельги. Но потом сменил гнев на милость и поведал: – Я думаю, не стоит нам гоняться за коллегами Багоры, времени нет. Лесная ведьма говорила, если Инферн проникнет в Аваллон, начнется война, в которой погибнут оба мира. Сейчас проход открыт на Севере, мы сами в этом убедились. Значит, надо его срочно закрыть. Это вопервых. Вовторых, все наши беды от того, что между мирами нарушено равновесие сил и перепутана сеть магических потоков. Значит, надо эту сеть распутать. Вот.
Эльф уставился на сприггана во все глаза. Он уже привык к своеобразному мышлению наемников. Но ЭТО было уже слишком! Распутать мировую магическую сеть! Совершенно безумная затея. Проще вычерпать океан или растопить льды Севера… А главное – все так понимающе слушают! Кивают!
– Опомнитесь! – воззвал он. – Подумайте, о чем идет речь! Мы можем попытаться привлечь внимание демонов, стерегущих границу, хотя вряд ли добьемся успеха: немногим из смертных доступно общение с демонами. Но как вы предполагаете распутывать сеть? Это же абсурд! Совершенно невыполнимая задача!
– Как знать, – откликнулась Меридит. – За последнее время мы совершили столько невыполнимого! Мне уже ничто не кажется абсурдным.
Хельги задумчиво таращился в небо.
– Я думаю, – загадочно сказал он, – нам должен помочь какойто демон, о нем без конца упоминала лесная ведьма. Якобы он уже с нами.
Энка обрадовалась, состроила Меридит козью морду.
– Вот видишь! Точно как в романе! А ты издевалась.
– Пока еще никто не объявился и не помог! – отрезала та.
– Объявится как миленький!
– Какой еще демон… – начал Аолен раздраженно, но вдруг осекся, изменившись в лице, и умолк.
Спор на этом иссяк и уже не возобновлялся. План действий на ближайшее время остался прежним, а дальше как Судьба распорядится. И вообще, днем надо спать, а не спорить зря.
К сожалению, всем, кроме Хельги, спать хотелось как раз наоборот – ночью. Первые несколько суток были еще терпимыми, но на пятую ночь организмы, вместо того чтобы привыкнуть к новому режиму, взбунтовались. Путники едва передвигали ноги и отчаянно клевали носами.