961 
Да, старец определенно был ему знаком. Именно его они с Меридит видели во время отчаянной вылазки в стан врага через чужой портал… Именно в его ловчую яму угодил могущественнейший и опаснейший из современных демоновубийц. Этого только не хватало!
– Салмациздар! – хрипло прорычал Хельги на языке степняков – пусть враг сразу поймет, с кем имеет дело. Существа цивилизованные, образованные и культурные поаттахански не разговаривают, только дикие и беззаконные наемники.
– Что? – опешил маг. Видно, нормальныедемоны обычно вели себя иначе.
– Здравствуй, говорю, папаша. Вызывал? Чего надо? – Хельги был нахален до развязности. Он решил прочно взять инициативу в свои руки. Раз уж попался, как дурак, во вражескую ловушку, надо было найти из нее достойный выход. «Хоть бы Балдур догадался вызвать меня обратно!» – мелькнула безнадежная мысль. Спутники давно привыкли к его внезапным отлучкам и в ближайшие часы не встревожатся… А еще высшие демоны умеют пробивать стены пентаграмм, не повреждая при этом окружающий мир… Нормальныевысшие демоны. До чего же глупая ситуация!
Неловкая пауза длилась недолго. Старый маг оправился от замешательства и заговорил складно, как по писаному. Наверное, заранее готовился к встрече с персоной столь значительной, как грозный и могучий демонубийца. Или это был привычный, профессиональный жаргон?
– Я, лорд Ллевелис, сын Алиара, призвал тебя, исчадие сфер иных, волею моей, силою моей и властью моей. Я хочу говорить с тобой, и ты ответишь мне, сколь ни велика мощь твоя и злоба твоя. Заклинаю! – Он красиво взмахнул руками, но никакого эффекта от этого жеста Хельги не ощутил. Но противиться не стал:
– Ладно, давай потолкуем. – Он, собственно, и не собирался хранить гордое молчание, как раз наоборот. Говорить – единственное, что он мог. Если не брать в расчет полное уничтожение Сокрытых Пределов, вместе со всеми их обитателями, не исключая пленных дев. Нет, прогрессивное существо даже ради собственной свободы не могло на такое пойти, не испытав других средств. Блефа, к примеру. – Хочешь, я расскажу о том, как ты умрешь? Как все выумрете? Беда в том, что в астрале я ужасно неповоротлив! Хуже тролля в посудной лавке. Если ты не выпустишь меня немедленно, я буду вынужден пробиваться сам, и страшно представить, к каким жертвам и разрушениям это приведет! Вторая Мировая покажется детской забавой, уж поверь! – Для пущей наглядности демон слегка щелкнул астральным пальцем по невидимой стене. Раздался зловещий гул, гдето чтото тяжело рухнуло, посыпалось, изза дверей донеслись испуганные выкрики.
Благородное лицо старца побелело, на скулах заиграли желваки:
– И ты, сын смертной матери, готов обречь на гибель сотни невинных жизней?
«О, – усмехнулся про себя Хельги, – вот и первый результат!» Сам того не желая, маг выдал ценную информацию: численность населения Волшебной страны ныне измеряется не тысячами даже – сотнями!
– Ну разумеется, готов. Хоть сотни, хоть миллионы… Я – демонубийца, разве ты не знаешь? Какое мне дело до участи смертных? – отвечал он равнодушным тоном скучающего аристократа. Изредка, в критические минуты, в нем просыпался лицедейский дар, позволяющий вести себя естественно и убедительно даже в самой дурацкой роли… – Что такое ваша жалкая жизнь? Краткий миг пред лицом Вечности, мелкая разменная монета Судьбы… Короче, папаша, или отворяй ворота, или готовься к встрече с предками. У меня и без тебя деловмного…
Худые плечи старца поникли. И заговорил он подругому: оценив для себя расстановку сил, больше командовать не пытался – просил. Но прежде совершил поступок, изрядно смутивший Хельги, – тяжело опустился на одно колено, прижал руку к груди и опустил голову, будто вассальный рыцарь перед сюзереном.
– Я повинуюсь тебе, о Великий. Я разомкну контур Соламина. Но заклинаю! Молю тебя – выслушай! Только выслушай!
– Выслушаю, – поспешно согласился демон – а что ему оставалось? – Но только в свободном состоянии. Немедленно встань и выпусти меня, я не люблю замкнутых пространств! – Тут он погрешил против истины, соврал для пущей важности. На самом деле его отношение к замкнутым пространствам было совершенно нейтральным, и с освобождением он торопил лишь для того, чтобы старик сменил коленопреклоненную позу на ту, что больше соответствует его возрасту и чину.
961 
