ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Муж напрокат

Все починається як звичайний роман, але вже з голом розумієш, що буде щось цікаве. Гарний роман, подарував масу... >>>>>

Записки о "Хвостатой звезде"

Скоротать вечерок можно, лёгкое, с юмором и не напряжное чтиво, но Вау эффекта не было. >>>>>

Между гордостью и счастьем

Не окончена книга. Жаль брата, никто не объяснился с ним. >>>>>

Золушка для герцога

Легкое, приятное чтиво >>>>>




  20  

— Твоя мать была шлюхой, — Сверр бросал крошки по одной, стараясь отбросить подальше, и веселился, глядя, как суетятся голуби.

— Кто такие шлюхи? — спросила Кэри.

Ей хотелось стряхнуть все крошки разом, чтобы птицы наелись и не дрались друг с другом, но она знала, что Сверр не одобрит. И нечестно портить ему веселье.

— Это женщины, которые ложатся в постель с мужчиной за деньги.

Кэри все равно ничего не поняла, но почувствовала, что женщины эти поступают очень плохо.

— Мама говорит, что ты шлюхино отродье, — добавил Сверр.

Прозвучало донельзя обидно, и Кэри насупилась, готова разреветься. А Сверр погладил ее по голове и, утешая, произнес:

— Но я все равно тебя люблю. Ты же моя сестра.

Он обнял ее, а она прижалась к нему, теплому и тогда еще надежному, единственному, кто снисходил до разговора с ней. И крошки просыпались на землю к вящей голубиной радости.

А спустя два года Сверр ушел в Каменный лог, и там случилось что-то такое, что изменило его…

— Почему ты выжила? — шелестел голос леди Эдганг, и ледяные пальцы ее сдавили шею… — Мой мальчик погиб, а ты выжила?

Нельзя ей отвечать.

И в глаза смотреть не стоит. Однажды Кэри забылась, и леди Эдганг напомнила ей о том, кто она есть пощечиной. Разбитые губы потом долго болели.

— И теперь ты выйдешь замуж за его убийцу, — вцепившись в белые пряди, леди Эдганг дернула. Кэри стиснула зубы, сдерживая стон. А пальцы вдруг разжались и леди Эдганг отпрянула.

Она покосилась на дверь, подошла к ней на цыпочках и, нажав на ручку, приоткрыла.

Кого она ожидала увидеть за дверью?

— Ты, — леди Эдганг подскочила к Кэри и, схватив за волосы, вновь дернула. — Пойдешь к нему. И соблазнишь его.

Глаза ее пылали.

— Я не умею.

Ослушаться? Пожаловаться? Но кому?

— Умеешь, — глаза леди Эдганг были совершенно безумны. — Твоя мать была шлюхой. И ты шлюха. У тебя это в крови. Ты соблазнишь его…

…она шипела, выкручивая руку. И Кэри вновь пыталась не закричать от боли.

— …а потом убьешь. Он убил нашего мальчика, а ты… — она вдруг захихикала. — Это будет справедливо. Кровь за кровь. Смерть за смерть.

— Я не…

Пощечина была хлесткой и горячей.

— Заткнись.

Холодные пальцы погладили щеку, унимая боль от удара.

— Ради нашего мальчика, Кэри. Ты ведь его любила, я знаю. А он любил тебя… ради него… вырви у этого ублюдка сердце…

В покоях Одена из рода Красного Золота пахло осенью.

Но не ранней, медово-пряной, позолоченной, а переломной, сырой, с дождями и слякотью, с извечной тоской и непролитыми слезами. Они подбираются к глазам, оседают на иглах ресниц, но не решаются сорваться.

Нельзя плакать.

И Кэри кусала губы, запирая слезы внутри.

Холодно.

И темно. Невыносимо стыдно от осознания того, что ей предстоит делать. От собственной беспомощности и неумения отказаться. И щека пылает, храня прикосновение ладони леди Эдганг. Ноет рука. И кожа на ней, кажется, вот-вот слезет.

Бежать?

Куда?

И в таком виде… Кэри опасалась смотреть на себя в зеркало, но все же, не способная справиться с искушением, поворачивалась к нему.

Вот она. Белые волосы. Желтые глаза. Бледная кожа и белое же кружево, словно инеистый узор… зима скоро. Какая несвоевременная мысль. Зимой холодно, несмотря на то, что в доме топят, пусть и слабо. Тепло живет в каминах первого этажа, в трубах второго, а до комнаты Кэри, на третьем, добирается редко. И поутру стекло и подоконник изнутри покрываются тонкой слюдяной корой. Она тает при прикосновении, а холод щиплет пальцы.

По полу сквозит, и дыхание зимы ласкает ступни Кэри.

Зимой сумрачно. В ее окна редко заглядывает солнце, и Кэри просыпает рассветы, она сама словно бы впадает в некое странное состояние покоя, когда почти постоянно хочется спать. И поутру ей сложно открыть глаза. Она сворачивается клубочком под пуховым одеялом, толстым и надежным. Кэри лежит, слушая, как часы в углу отсчитывают минуты ее жизни, и гадает, сколько уже прошло.

Утро тянется и тянется.

В четверть восьмого лестница скрипит.

И дверь открывается.

— Леди, пора вставать… — голос Мии, горничной, по-зимнему холоден, и Кэри не хочется видеть эту женщину с седыми волосами и замороженным лицом, которого никогда не касается улыбка…

  20