Особенно,... 
44 
К ужасу Эмили, ее вновь захлестнула волна желания. О Боже! Она вырвала руку.
— Ты что, не понимаешь? Я не хочу быть твоей любовницей.
— Тогда стань моей женой.
Настойчивость Стива не могла не поражать, но только и всего. Причины, по которым он предлагал ей стать его женой, были чисто рациональными и не имели никакого отношения к любви.
— Я не могу стать твоей женой, как и твоей любовницей. — Желая прекратить никчемный разговор, Эмили вскочила с кровати и, схватив разбросанную по ковру одежду, прижала ее к груди. — Мне нечего больше сказать, кроме того, что я жалею о случившемся. Не надо было нам этого делать. До завтра.
С быстротой и ловкостью кошки Стив тоже вскочил на ноги.
— Я не буду тебя упрашивать, это не в моих правилах. Так же, как и говорить, что люблю тебя, потому что эти слова не имеют никакого смысла. Но глупо с твоей стороны отрицать то, что нас связывает.
— Секс, и больше ничего.
— Гораздо большее. И ты это прекрасно понимаешь. Подобного инстинктивного влечения я не испытывал никогда в жизни и не понимаю его… Однако охотно согласен следовать ему. От тебя я прошу лишь того же самого.
— И что будет, если я сделаю это? — вскипела Эмили. — Откажешься ли ты от очередной экспедиции? Или все-таки отправишься за тридевять земель, оставив меня дома вздрагивать от каждого телефонного звонка?
— Я никогда не подвергаю себя напрасному риску. Это не в моем характере.
— А я не собираюсь повторять этот эксперимент.
— Но если ты побоишься следовать своему влечению, то, возможно, упустишь шанс изменить свою жизнь к лучшему!
— Между трусостью и умудренностью опытом большая разница.
— Я уже сказал, что не собираюсь просить… и не буду этого делать.
— С меня достаточно! — заявила она резче, чем хотела. — Встретимся за завтраком в девять утра!
Гордо подняв голову и по-прежнему прижимая одежду к груди, Эмили пошла прочь, с каждым шагом чувствуя, что ее сердце как будто рвется пополам. Можно было бы остаться в его объятиях на всю ночь, ведь оба страстно хотели этого.
Но какой ценой?
Дверь ее спальни выходила в общую гостиную. Войдя, Эмили закрыла ее за собой, и щелчок замка прозвучал подобно финальной фразе книги.
Конец.
Однако какой несчастливый и противоречивый конец, подумала она. И переписать его нельзя, он должен остаться таковым, какой есть.
Рухнув на кровать, Эмили уткнулась лицом в подушку и со стоном закрыла глаза. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
Очнувшись от тревожного сна, Стив замер, прислушиваясь. Крик, от которого он проснулся, был лишь частью ночного кошмара или реальностью?
Крик раздался вновь, и донесся он явно из комнаты Эмили. Стив вскочил на ноги. Вряд ли это грабитель, отель охраняется не хуже швейцарского банка. Но если кто-либо проник в ее спальню, негодяю не поздоровится!
Распахнув дверь, Стив остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. В комнате не было никого, кроме скорчившейся на смятых простынях Эмили, с губ которой в этот момент сорвался очередной отчаянный крик.
Бросившись к кровати, Стив обнял Эмили и, приподняв, прижал к груди.
— Проснись, дорогая, — попросил он. — Тебе приснился дурной сон.
Эмили открыла полные ужаса глаза.
— Стив? — прошептала она, пытаясь отшатнуться. — Стив? Но ты ведь мертв, я только что опознала твое тело…
Поднеся ладонь ко рту, она продолжила дрожащим голосом:
— Это было в морге… Мне позвонили, сказали, что Станислас погиб, поэтому я поехала. Но когда показали тело, это оказался не Станислас. Это был ты…
— Я здесь, рядом с тобой, Эмили, — как можно спокойнее произнес он. — И я вовсе не собираюсь умирать. Это был сон, всего лишь сон.
— Сон? — повторила она.
— Я проснулся от твоего крика.
Эмили понурилась.
— Что нам с тобой делать, Стив? Так дальше продолжаться не может, это причиняет мне боль.
Луиза никогда не выказывала перед ним своей боли — может быть, она просто не позволяла себе чувствовать. Даже болезнь, сведшая ее в могилу, протекала так быстро и внешне незаметно, что у нее не оказалось времени поделиться своими ощущениями. Другое дело Эмили, она была столь же откровенна в своих эмоциях, как и в желаниях. У Стива болезненно сжалось сердце.
— Позволь мне побыть здесь, пока ты не успокоишься.
Он обнял ее крепче, и она с тихим вздохом покорилась.
44 
