67 
— Бальдемар, — произнес Марк Юлиан, он говорил через переводчика, одного из представителей местных германских племен. Тон Наместника был теперь совсем другим и скорее походил на тон снисходительного отца, поучающего своего непутевого сына. — Я знаю хороший способ, как устранить все наши разногласия.
И Бальдемар вспомнил воцарившуюся вслед за этим полную тишину, прерываемую только жужжанием назойливой мухи, да поскрипыванием перьев терпеливых писцов. «У этого народа тот — наиболее могущественный из людей, вокруг которого царит больший покой и тишина. А у нас как раз наоборот», — подумал тогда Бальдемар.
— Я предлагаю тебе сотрудничество со мной. Это даст твоему народу шанс навести стабильный порядок и положить конец непрекращающимся междоусобицам. Я знаю, что тля поела ваш урожай на корню, и твои люди умирают от голода, — продолжал Наместник. — Я буду выплачивать тебе регулярно крупные суммы денег в золоте, так что ты сможешь закупать продовольствие для своего народа, если у вас снова будет неурожай. И вскоре, я уверен, каждый послушный тебе воин будет хорошо вооружен, снабжен острым мечом, у тебя будет много скота, чтобы делать подарки своим людям. В скором времени ты сможешь создать огромную мощную армию из своих сторонников вместо того жалкого отряда, которым сейчас располагаешь! Придет такое время, когда не только все твое войско, но и весь твой народ будет чтить тебя, как царя! Взамен же, — продолжал Юлиан, — я потребую сущие пустяки. Все, что ты должен будешь делать — это крепко держать власть в своих руках и хранить голову на плечах. Ну и время от времени ты будешь давать мне отчеты о передвижении твоего войска и его планах. Вот и все. Сотрудничество со мной принесет тебе богатство, царские почести и неслыханные наслаждения — такие, о существовании которых ты даже и не подозреваешь. Твои люди, само собой разумеется, ради твоего же блага ни в коем случае не должны пронюхать о наших с тобой контактах.
— Таким образом, я буду одновременно и царем, и рабом.
— Все народы цивилизованного мира — наши рабы, как ты их называешь. Кто ты такой, чтобы возноситься над ними? А теперь, вот этот человек, — Наместник указал на стоявшего за его спиной мужчину с волосами песочного цвета, широкоскулым лицом и голубовато-белесыми глазами — это был Бранхард, — пойдет с тобой, переодевшись в одного из твоих ратников. Его зовут Секст Курций, и он бегло говорит на твоем родном языке. Через него ты будешь получать наши указания. Как видишь, он очень рослый, и через пару месяцев, когда отрастут его волосы и борода, он будет больше походить на хатта, чем ты сам. Итак, я даю тебе возможность стать спасителем своего народа. Помни одно — если мы останемся на прежнем уровне отношений и будем продолжать вести военные действия друг против друга, Рим будет вынужден однажды уничтожить тебя и половину твоего народа.
Бальдемар до сих пор с усмешкой вспоминает, как вытянулось лицо Наместника, когда он начал отвечать, как его добродушная улыбка постепенно сошла с его пухлых губ.
— Ты изучаешь нас, ученый человек, и думаешь, что уже многое знаешь. Ты можешь хорошо изучить пути, по которым мы ходим, и это знание поможет тебе расставить ловушки на наших тропах, но наши сердца недоступны тебе. Чтобы узнать их, тебе потребовалось бы прожить с нами целую жизнь и умереть с нами. Что касается меня, то я предпочитаю жизнь на свободе — пусть короткую, полную невзгод, голода и холода, — долгой и благополучной жизни твоей любимой и верной собаки.
Бальдемар снова внимательно взглянул на двух своих воинов, стоявших перед ним в полумраке шатра.
— Видо не смог отказаться от соблазнительного предложения, которое в свое время отверг я, — спокойно вымолвил он.
— Клянусь богами, он представляет собой величайшее бедствие, которое когда-либо обрушивалось на наш народ, — прошептал Витгерн, качая головой. — Он продал нас Наместнику, как какое-нибудь стадо скота. Боюсь, что люди не поверят тебе, потому что все это звучит слишком чудовищно!
— А что касается воинов, принимавших участие в налете, — продолжал Бальдемар, — то я полагаю, это были переодетые люди самого Видо.
— Что ты теперь намерен делать? — спросил Зигвульф, и мрачный огонек вспыхнул в глубине его карих глаз.
— Разоблачить его, когда он явится сюда на рассвете, — ответил Бальдемар.
— Тем самым ты столкнешь своих людей с хорошо вооруженными сторонниками Видо!
67 
