Особенно,... 
43 
Ее правда удивило его длительное воздержание. Тоуни встретилась с ним взглядом и поверила ему на этот счет на все сто процентов. Она испытала облегчение, а потом отчаянно разозлилась на себя за то, что не спросила его о Тии раньше. Она замкнулась в собственной гордости, будучи ужасно несчастной. Какая же она трусиха. Трудно, конечно, будет любить столь сдержанного и замкнутого человека, но надо ей научиться справляться и с этой стороной его натуры.
В огромной спальне, которую она привыкла занимать одна, она позволила ему расстегнуть на себе плащ. А потом он его распахнул и жарким взглядом окинул ее изгибы, едва прикрытые его подарком.
— Мне придется тоже начать что-то тебе покупать, — застенчиво сказала она, когда Наварр уложил ее на кровать и стал осторожно расстегивать ей сапоги.
— Нет, вот это и есть мой подарок, — выдохнул Наварр, зарылся лицом в ложбинку между ее грудями и провел рукой вверх по бедру к туго натянутому треугольнику материала у нее между ног.
От первого же его прикосновения все ее нервные окончания напряглись почти до боли. Ведь прошел не один месяц с тех пор, как они были вместе. На комплект белья, который помог им сблизиться, внимания они почти не обратили, а рубашку Наварра Тоуни вообще разорвала в порыве страсти. Она провела руками по его плоскому и твердому животу, а потом и еще ниже, к недвусмысленному свидетельству его возбуждения. Он резко втянул воздух в грудь и запротестовал, утверждая, что слишком возбужден, чтобы вынести ее прикосновение.
— Хочешь сказать, что тебя только на один залп хватит… как у рождественской хлопушки? — совершенно серьезно спросила его Тоуни.
Наварр расхохотался:
— Где ты была всю мою жизнь?
Он еще раз страстно ее поцеловал, а дальше события развивались в бешеном темпе. Он пытался заставить ее подождать, чтобы сделать из их надолго отложенной первой брачной ночи событие. Но она не хотела ждать. Она крепко сжимала его в объятиях и сцепила стройные ноги у него на талии. У нее были определенные ожидания, и она вела себя непривычно властно. Он пытался заняться с ней любовью медленно и нежно, она хотела сделать это быстро и жарко. И она ласкала его, ерзала и шепотом увещевала его до тех пор, пока не получила то, что хотела. Он жаждал ее так же отчаянно. И тело ее восторженно откликалось на его любовь. А после она лежала в его объятиях, наслаждаясь его прикосновениями. Он все не отпускал ее, как будто поверить не мог в то, что только что произошло. Он погладил ее по руке, а потом проложил дорожку из поцелуев у нее на шее. И она вдруг почувствовала себя королевой.
Когда он поднялся с кровати, она запаниковала и ухватила его за запястье:
— Ты куда?
Наварр взялся за телефонную трубку:
— Закажу еду, малышка, нам обоим нужно подкрепиться, чтобы не потерять темп.
— А потом? — спросила она, все еще ощущая тепло в самых сокровенных уголках своего тела.
— Мы вместе примем душ, и я останусь… на всю ночь? — Наварр посмотрел на нее с надеждой, и она поняла, что не сможет его разочаровать, да и сама она не хотела его отпускать.
— И если посреди ночи тебе захочется меня разбудить и запрыгнуть на меня… — за ужином протянул Наварр.
К его огромному сожалению, Тоуни не разбудила его, чтобы он мог доказать, что ничего общего не имеет с рождественской хлопушкой. Она сладко спала в его объятиях и проснулась поздно утром, потянулась, счастливо вздохнула и провела рукой по пустой кровати рядом с собой. Наконец-то она убедилась в том, что у их брака есть будущее. И только когда она выбралась из кровати и побрела к ванной, она заметила, что он сидит в кресле.
— Господи, я тебя не заметила… Как же ты меня напугал! — Тоуни ахнула и потянулась за халатом, все еще немного стесняясь тех изменений, которые внесла в ее фигуру беременность. — Почему ты до сих пор дома?
— Я ждал, пока ты проснешься.
— Что случилось?
— У тебя сотовый уже пару часов звонит то и дело… Твои сестры, родные, наверное, хотят с тобой связаться… Я не взял трубку и телефон твой выключил, потому что сам хотел тебе сказать, что произошло…
— Мне сначала нужно в туалет! — Тоуни бросилась туда как мышка от кошки. Она не хотела ничего знать. Не хотела слышать плохое. Впервые за долгое время она проснулась и почувствовала, что она в безопасности, что все хорошо, что она счастлива. И как можно так быстро отбирать у нее надежду?
43 
