27 
— Я вас понимаю, — спокойным голосом ответила Мэри, — но от этого ничего не меняется. Наши отношения с Кармело носят чисто деловой характер. И вы, миссис Аличени, глубоко ошибаетесь, полагая, будто ваш сын интересует меня не только как работодатель.
Черт возьми, что же замыслила против нее эта женщина? Похоже, она решила, что Кармело с его капиталом может стать для «хищницы» Мэри неплохим уловом. И что же, она ждет, что Мэри ей в этом с готовностью признается? Разумеется, ответить на подобный вопрос она обязана положительно. И тогда миссис Аличени будет иметь полное право вышвырнуть ее из дома. Не дождется!
— Могу заверить вас, — выдержанным тоном сказала Мэри, — что у меня с вашим сыном никакого романа нет. И вообще, с некоторых пор я не собираюсь строить близкие отношения ни с одним мужчиной.
Но при этих словах она скрестила за спиной указательный и средний пальцы на счастье, потому что если и был мужчина, из-за которого она могла бы изменить свою точку зрения, то это был Кармело Аличени.
— Очень хорошо, — тотчас озвучила свою реакцию миссис Аличени. — Мне было приятно узнать, что вы придерживаетесь такой позиции. А теперь можете идти.
От тона, с каким мать Кармело разговаривала с ней, Мэри почувствовала крайнее раздражение: эта женщина обращалась с ней, как с девочкой, находившейся у нее в услужении. Мэри хотелось встать перед ней, уперев руки в бока, и врезать какую-нибудь умопомрачительную фразу, но она вовремя сдержалась: ведь ей следовало проявлять к матери босса всяческое уважение, если она не хотела потерять работу.
Не проронив ни слова, Мэри развернулась на каблуках и устремилась в отведенные ей апартаменты. В спальне она надела купальник, накинула на плечи халат и выбежала к бассейну, где уже весело плескались мальчишки. Поплавав минут десять, она поднялась на пешеходную дорожку и уселась на ее край, свесив ноги над прохладной водой. Через минуту к ней подошел Кармело. Он был в плавках, и она сразу обратила внимание на четкие контуры его загорелого тела, перевитого мышцами. Мышцами, которые незамедлительно вызвали в ее воображении целую череду самых разных сексуальных кадров.
— Моя мать сказала тебе что-нибудь такое, что вызвало у тебя раздражение? — спросил он.
— А почему она должна была сказать что-нибудь такое?
Мэри не хотела, чтобы он передал что-либо из ее слов своей матери, что потом обернулось бы глупой или злой сплетней.
— Потому что я знаю ее характер, — ответил Кармело.
— Дело не в твоей матери, — сказала она. — Я просто сидела весь день, захотела немного взбодриться. И твой бассейн оказался весьма кстати. Алекс тоже без ума от него…
Но даже если мать Кармело права и его сердце до сих пор принадлежит Лусинде, размышляла Мэри, это не лишает его естественной способности не только мечтать о какой-то другой женщине, но и желать ее. И, может быть, это как раз то, чего желает и она. По крайней мере, она с самого начала их романа будет знать, что в конце его они разбегутся в разные стороны со спокойной совестью. Однако принять такое решение не так просто, зная о цене, которую придется за это заплатить. Итак, ей следует задуматься над тем, стоит ли его принимать.
В этот момент рука Кармело непроизвольно коснулась руки Мэри, и она невольно подумала, что, если бы сейчас ей пришлось нырнуть в бассейн, она наверняка скончалась бы от разряда электрического тока в ее теле.
— Почему ты меня боишься? — спросил вдруг он ее.
— А разве я боюсь? — ответила Мэри.
— А то нет. — Кармело приподнял пальцами ее подбородок и осторожно повернул лицо воспитательницы своего сына к себе. — Мне сдается, мы оба чувствуем взаимную симпатию, поэтому зачем же скрывать ее?
— Потому что это непорядочно, — приглушенным голосом ответила Мэри. — Я твоя наемная сотрудница. Ты хотя бы помнишь об этом? Наши образы жизни или, если хочешь, стили — это небо и земля.
— Мне наплевать на все это! — взорвался он. — Там, где есть взаимное притяжение, барьеров не существует. Я знаю, что у тебя не все в личной жизни сложилось гладко, что ты замуровала себя в ледяную оболочку, чтобы к тебе не мог подступиться ни один мужчина. Однако что-то шепчет мне на ухо, что твою оболочку уже можно крошить. Пришло время таяния льда. Я даже думаю, что твоя оболочка уже чуточку сдала, немножко тронулась. Или я ошибаюсь?
Мэри закрыла глаза, понимая, что Кармело не слишком далек от истины. И прежде чем она успела что-то сказать, он произнес:
27 
