30 
— Да. Может быть, я действительно думала о нас. О том, какую большую ошибку я совершила, позволив тебе поцеловать меня. Тем более что этот поцелуй не ускользнул от всевидящих глаз твоей матери. Думаю, больше такого не повторится.
— А я думаю, тебе вряд ли удастся противостоять своим чувствам, — резко парировал он. — Потому что ты не знаешь истинную силу и глубину своих чувств и желаний.
— По мне, ты слишком доверяешь своей фантазии. — Повернувшись к детям, она резко бросила им: — А ну-ка, прекратите сейчас же вашу междоусобицу!
Заметив, что за ними наблюдают, Алекс и Робертино прекратили спор и вновь переключились на еду.
— Мы закончим нашу беседу позже, — сказал Кармело и поднялся из-за стола, не отрывая глаз от Мэри. Его взгляд скользил по всему ее телу, встряхивая, возбуждая, тормоша всю ее…
Она вздохнула с облегчением, когда он вышел, и начала приводить в порядок растревоженные чувства, как кошка прилизывает взъерошенную шерсть.
Приехать сюда с Кармело и его сыном — это было ее ошибкой, рассуждала Мэри. Она полагала, что им всем на Сицилии будет хорошо, что Алекс получит здесь массу положительных впечатлений… Однако Кармело своим поведением все испортил. Он ждал от нее гораздо большего, чем она могла дать. Практически он лишил ее всякого выбора: если она не согласится с его домогательствами или, вернее, требованиями, то окажется без работы. Теперь ей предстояло выбрать одно из двух: лечь с ним в постель или вернуться в Штаты, потеряв работу и, возможно, жилье. Конечно, она всегда могла поселиться у матери, но…
Час спустя, когда Алекс и Робертино уже улеглись спать, Мэри расположилась в кресле на балконе гостиной и с наслаждением приготовилась любоваться пурпурно-огненным закатом над Палермо. Не прошло и нескольких мгновений, как дверь балкона отворилась, и сзади нее появился — она скорее почувствовала, нежели увидела его — Кармело.
В момент его появления на балконе Мэри думала о том наслаждении, которое она могла бы испытать с ним в постели. И она пошла бы с ним на интимную близость, окажи он на нее хотя бы малейшее давление. Но куда бы привела ее эта постель? Нет, уж лучше держаться от босса на официальной дистанции, пунктуально выполнять обязанности няни, а все остальное послать ко всем чертям.
— Ты не хочешь перекусить? — обратился к ней Кармело. — Я умираю с голоду. Знаешь, ты посиди здесь, полюбуйся заходом солнца, а я быстренько что-нибудь приготовлю.
— Ты умеешь готовить? Вот уж не знала, — удивилась Мэри. Человек с такими финансами мог бы содержать целую армию слуг, в том числе поваров.
— Ты еще много чего не знаешь о моих способностях, — ухмыльнулся он. — И не только кулинарных… Может быть, мадам пожелает отведать какого-нибудь редкого вина, пока ее покорный слуга будет готовить ужин?
— А если мадам не пьет?
— Ах да, пардон, мадам. Я совсем потерял память. В таком случае могу предложить фруктовый сок — что-нибудь такое нежно-сладкое, прохладное и расслабляющее все члены. — При последних словах его голос понизился, казалось, на целую октаву и стал вдруг приятно щекочущим, возбуждающим.
— Против сока я ничего не имею, — с улыбкой ответила она.
Не прошло, казалось, и получаса, как Кармело пригласил ее на ужин. Стол в гостиной был накрыт богато расшитой скатертью и украшен серебряными приборами и немецким фарфором.
— По какому случаю такая торжественность сервировки? — спросила Мэри.
— Хозяин намерен произвести впечатление на леди, — ответил Кармело и выдвинул перед ней стул.
Предложенные им блюда не отличались изысканностью, но были приготовлены по высшему классу. Куриное филе с жареным картофелем в томатном соусе, салат из свежих помидор, огурцов и сельдерея, необыкновенно сочная дыня, а потом изумительно душистый бразильский кофе — все было необычайно вкусно. Но внимание Мэри привлекала не пища. Она была поглощена лишь Кармело, который в течение всего ужина будто гипнотизировал ее, оказывал на нее необоримое магическое воздействие, осуществлял над ней неотвратимую власть…
Это была какая-то удивительная — спокойная, тихая, тайная власть… Она оказывалась под его чарами независимо от своего желания и тянулась к нему, хотела его вопреки своей воле.
Уже к концу ужина в поле зрения Мэри попал портрет красивой молодой женщины с черными волосами и пронизывающим взглядом темных глаз. Черты ее лица были очень схожи с чертами Робертино, и она догадалась, что со стены на нее смотрела жена Кармело.
30 
