Особенно,... 
32 
Лисса заторможенно кивнула. Это было единственное, что она могла сделать. Ее сердце разрывалось на части.
— Очень хорошо, — сказал Ксавье. — А сейчас, — он посмотрел на часы, — тебе пора. У тебя есть десять минут, чтобы собрать вещи.
С этими словами он повернулся и ушел, оставив ее одну в полном смятении.
Время остановилось. Судя по тому, что катер постепенно удалялся от острова, оно продолжало течь где-то далеко снаружи, но только не в душе Лиссы. Там все остановилось. Она ничего не чувствовала, ни о чем не могла думать. В конце концов катер причалил к пристани, шум мотора затих, и кто-то помог ей выбраться на берег. Затем ее усадили на заднее сиденье автомобиля, который через несколько минут уже проносился по шоссе мимо домов, деревьев и людей. В аэропорту Лиссу проводили до стойки регистрации пассажиров первого класса. Кто-то у нее над головой заговорил по-французски, затем ей передали ее паспорт и проводили в зал ожидания. Некоторое время спустя она уже сидела в самолете и смотрела в иллюминатор. Самолет летел над территорией Франции, и к Лиссе постепенно возвращалось ощущение времени.
А вместе с ним — мучительные воспоминания о том, как Ксавье разбил ей сердце. Одно за другим она заново переживала утренние потрясения. Ксавье оказался братом Армана. Он специально ее разыскал. Он умышленно закрутил с ней роман. Чтобы разлучить ее с Арманом. С единственной целью. Не из-за того, что желал ее, а следуя холодному расчету.
Таким образом, все, что произошло между ними, было ложью. Начиная с того момента, когда он вошел в казино, и заканчивая тем моментом, когда он выбросил ее, словно ненужную вещь.
Лиссу переполняла ненависть. Разве было возможно как-то иначе назвать чувство, бушевавшее внутри нее? Она ненавидела человека, чье каждое слово, каждое прикосновение были продиктованы ложью.
Словно насмехаясь над ней, Лондон встретил ее теплом и солнечным светом. Хитроу был переполнен. Одни куда-то целенаправленно шли, спешили, другие кого-то ждали. Лисса медленно, словно сомнамбула, прошла сквозь толпу. Пока ее багаж подъезжал к ней по двигающейся ленте, она испытала еще один укол боли. Это был не кожаный чемодан с фирменным логотипом «КЛ», который Ксавье подарил ей в Париже, а ее собственный потрепанный саквояж.
Перед ее глазами предстали золотые буквы.
«КЛ».
Ксавье Лоран.
Она этого не поняла.
Как не поняла, что ее отношения с Ксавье Лораном были основаны на лжи. Она только сейчас полностью это осознала.
А я — то думала, он случайно зашел в казино. Думала, что он желал меня. Думала…
Она запретила себе думать. И чувствовать.
Покинув здание аэропорта, Лисса на ватных ногах добрела до станции метро, села в почти пустой вагон и забилась в уголок, словно раненое животное. Смертельно раненное.
Когда она поднялась наверх, на нее обрушилась суровая реальность. Несмотря на ясный солнечный день, улицы бедного района, в котором она жила, были такими же серыми и унылыми, как всегда. Ее убогая квартирка показалась ей еще более убогой. Поезда по-прежнему стучали колесами в нескольких метрах от задних окон. Мебель была такой же дешевой и потрепанной, шторы — выцветшими.
Словно она никуда и не уезжала.
Ей нужно было кое-что сделать, прежде чем реальность поглотит ее целиком.
Негнущимися пальцами она достала из сумочки мобильный телефон. Звонить в Штаты было еще рано, но она больше не могла ждать. Она должна это сделать. У нее нет выбора. Ксавье Лоран не оставил ей его.
Лисса медленно набрала номер Армана.
Ксавье путешествовал.
Париж, Мюнхен, Вена. Затем Гонконг, Куала-Лумпур, Сингапур, Манила, Австралия, Новая Зеландия, Кейптаун, Йоханнесбург, Найроби, Каир.
Он нигде не задерживался. За три недели он объездил три континента, прежде чем снова вернуться в Европу. Он был словно одержим работой. Его голова была забита деловыми встречами и отчетами, цифрами и фактами, планами и прогнозами. Ему было все равно, чем заниматься. Главное, чтобы это имело отношение к работе. Кроме коллег и деловых партнеров, Ксавье ни с кем не встречался. Во время командировок он жил в отелях, но никого у себя не принимал и выходил только по делам.
Он отгородился от всего, что не имело отношения к работе. От друзей. От семьи. Прежде всего от семьи.
Ксавье не звонил брату, поручив другим вести с ним дела. Арман все еще находился в Америке, и это было единственным, что имело значение. Как и то, что Лисса Стивене не пыталась присоединиться к нему. Его люди, ведущие за ней наблюдение, заверили его — она не покидала Лондон. То, чем она занималась все это время, его не интересовало.
32 
