72 
И Сильвия начала заплетать свои серебристые волосы в одну длинную толстую косу, вслух запев «Песню Женщине, что Была Воином на Войне».
В уши она продела серебряные с бирюзой серьги.
Ее голос взмывал и падал в такт ударам босых ног, пока она надевала на себя все новые и новые бирюзовые ожерелья, и вес их ощущался знакомым и теплым.
А свои руки Сильвия одела широкими браслетами из бирюзы и тоненькими серебряными и бирюзовыми — всегда бирюзовыми — ленточками, пока оба ее предплечья не оказались замотанными целиком — от запястья до локтя.
Сделав все это, Сильвия Редберд подхватила жезл для окуривания, длинную коробку деревянных спичек и вышла из спальни.
Она позволила своему духу вести ее босые ноги. Дух не повел ее к журчащему ручью, бежавшему позади дома, где она обычно встречала рассвет. Взамен этого Сильвия оказалась на середине ее широкого крыльца. Продолжая следовать своей интуиции, она зажгла жезл для окуривания. Привычными, но изящными движениями, Сильвия начала окуривать себя ароматами зубровки и лаванды. И когда, с головы до ног окутанная дымом, Сильвия распевала военную песню старейшин, прямо перед ней появилась Неферет, вышедшая из омута тьмы.
Неферет
Голос Сильвии Редберд звучал подобно визгу металла по стеклу. — В твоей системе ценностей считается невежливым не поприветствовать гостя. — Неферет повысила голос, чтобы ее было слышно, не смотря на жуткую старухину песню.
— Гостей приглашают. У тебя же приглашения нет. Что превращает тебя в самозванку. По моей вере я и приветствую тебя соответственно.
Неферет презрительно скривила губы. Пение старухи закончилась, но ее босые ноги по-прежнему отбивали повторяющийся ритм. — Эта песня раздражает так же, как дым. Неужели ты, правда, считаешь, что вонь от него тебя защитит?
— Я думаю о многом, Тси Сгили, — ответила Сильвия. Она по-прежнему окуривала себя толстым пучком трав, пританцовывая на месте. — Вот сейчас я думаю о том, что ты нарушила клятву, которую дала мне, когда моя у-вет-си-а-ге-я впервые вступила в твой мир. За это я призываю тебя к ответу.
Неферет почти удивилась старухиной наглости. — Я ни в чем тебе не клялась.
— Клялась. Ты обещала наставлять и защищать Зои. А затем нарушила эту клятву. Ты должна мне цену нарушенной клятву.
— Старуха, я бессмертна. Я не связана теми же правилами, что и ты, — насмехалась Неферет.
— Бессмертной ты стать могла бы. Но это не отменяет законов Матери Земли.
— Может и нет, но это определенно меняет то, как их применять, — ответила Неферет.
— Нарушенная клятва — лишь малое из того, что ты мне задолжала, ведьма, — произнесла Сильвия.
— Я богиня, а не ведьма! — чувствуя нарастающий гнев, Неферет начала медленно приближаться к крыльцу. Щупальца Тьмы плавно скользнули вместе с ней, но Неферет почуяла их колебание, когда клочья белого дыма поплыли вниз, и словно таяли вокруг них.
Сильвия продолжала танцевать и обмахивать себя жезлом. — Второе, что ты должна мне — гораздо больше клятвопреступления. У тебя передо мной долг жизни. Ты убила мою дочь.
— Я пожертвовала твоей дочерью ради великого блага. Я ничего тебе не должна!
Старуха не обращала на нее внимания. Вместо этого она остановилась, нагнулась и положила к ногам курящиеся травы. Потом подняла голову и раскинула руки, словно обнимая небо. — Великая Мать Земля, услышь меня. Я Сильвия Редберд, мудрая женщина чероки, и гигуя своего племени, того, что из Дома Ночи. Я прошу твоей милости. Тси Сгили, Неферет, которая была когда-то верховной жрицей Никс, клятвопреступница. Она в долгу у меня за клятвопреступление. А еще она убийца моей дочери. Она обязана мне долгом жизни. Я взываю к твоей помощи, Мать Земля, и требую оплаты обоих долгов. И пусть защита станет оплатой, которой я требую.
Не обращая внимания на сжимающиеся вокруг нее щупальца Тьмы, Неферет приблизилась к Сильвии. Поднимаясь по ступеням, она заговорила. — Ты безмерно ошибаешься, старуха. Здесь только я — внимающая богиня. Я — бессмертная, у которой ты должна просить защиту.
Неферет шагнула на окутанное дымом крыльцо, когда Сильвия вновь заговорила. Голос пожилой женщины изменился. Когда она взывала к Матери Земле, он был мощным и сильным. Сейчас же голос стал мягким и ласковым. Ее руки опустились, и лицо уже не поднято в мольбе. Напротив, ее темные глаза спокойно встретили взгляд Неферет. — Ты не богиня. Ты подлая сломленная маленькая девчонка. Мне жаль тебя. Что случилось с тобой? Кто надломил тебя, дитя?
72 
