Прочитав все вскрытые письма, Люсия принялась отвечать на них. Не успела она оглянуться, как стопка их уменьшилась чуть ли не наполовину.
— Вот так-то. И времени ушло совсем немного, — удовлетворенно пробормотала она, вписывая все его новые встречи в дневник, который обнаружила на письменном столе. — А что делать с остальными? Вскрыть их, как советовал Джепсон?
Взяв в руки первое из них, она внимательно рассмотрела его. На конверте стоял почтовый штемпель Лондона, а почерк был явно женским.
«От дамы?» — подумала она, но потом решила, что адрес, скорее всего, написал чей-то секретарь.
Люсия отыскала на столе серебряный нож для конвертов в форме кинжала.
Вынув изнутри лист кремовой бумаги, она сразу же заметила, что он исписан весь, сверху донизу.
«…Мой дорогой Ричард, — прочла она. — Как жестоко было с твоей стороны уйти вчера вечером так рано…»
Покраснев, Люсия быстро сунула письмо обратно в конверт. Подписи она не увидела, да и не хотела видеть из боязни, что знакома с означенной дамой.
«Вот так, — сказала она себе. — Пожалуй, мама была права, но как странно, что он не вскрыл его сам, а оставил в общей стопке со своей деловой корреспонденцией. Должно быть, по ошибке. Боже, мне придется рассказать ему о том, что я случайно вскрыла его личную переписку. От всей души надеюсь, что он не рассердится на меня».
Она быстро перебрала оставшиеся письма и, убедившись в том, что большая часть их пришла от женщин, отложила в сторону.
Как-то совершенно неожиданно прозвучал гонг, означающий, что подошло время обеда. Она встала из кресла, потянувшись и раздумывая о том, как бы отыскать столовую в незнакомом особняке.
К счастью, в холле ее уже поджидал Джепсон.
— Прошу вас следовать за мной, мисс Маунтфорд. Его милость только что поднялся к себе наверх и вскоре присоединится к вам.
Она последовала за Джепсоном в столовую. Ею оказалась большая комната с огромной хрустальной люстрой, свисающей над роскошным столом красного дерева.
Она опустилась в кресло с плетеным сиденьем, точеными ножками и подлокотниками, на которое указал ей Джепсон, и стала ждать.
На столе стояли цветы, и девушка отметила, что бокал для воды перед ней был сделан из тончайшего хрусталя высшей марки.
«Он, должно быть, очень богат, — решила она. — Мы, например, никогда не подаем на обед такие бокалы».
— Добрый день.
Глубокий голос лорда Уинтертона гулким эхом раскатился по комнате.
На нем была темно-синяя пиджачная пара классического покроя и сорочка с модным воротничком. Пиджак оттенял цвет его глаз, отчего они казались пронзительно синими и необычайно глубокими. Люсия вынуждена была признать, что он и впрямь исключительно привлекательный мужчина.
— Надеюсь, ваше первое рабочее утро прошло быстро и с пользой?
— Да, сэр, — подтвердила она. — Я ответила на все ваши вскрытые письма. Должна признаться, что по ошибке заглянула и в письмо от какой-то леди. Надеюсь, вы извините меня за невольное вторжение в вашу приватность.
К ее изумлению, лорд Уинтертон откинул голову и весело рассмеялся.
— Моя дорогая, я сложил все эти неоткрытые письма в одну стопку, чтобы вы сами ответили на них. Их писали глупые женщины, головы которых забиты вздорными идеями насчет наших отношений. Я решил, что вы быстренько разделаетесь с ними, дав на них остроумные ответы.
Люсия не знала, как реагировать на его слова.
— В таком случае… — начала было она.
— Просто поблагодарите их за то, что они нашли время написать мне, и сообщите, что их комментарии были приняты к сведению. Что-нибудь в этом роде. И подпишите их от моего имени — моя личная подпись лишь воспламенит их еще сильнее.
— Если вы настаиваете.
— Всенепременно, моя дорогая Люсия, — откликнулся он, щедро намазывая булочку маслом. — Итак, что у нас на обед, Джепсон? Я умираю с голоду.
Шеф-повар лорда Уинтертона превзошел самого себя. Люсия уже и не помнила, когда в последний раз ела столь восхитительный суп, а отбивные из молодой баранины были просто превосходными.
— Ваш шеф-повар настоящий виртуоз. Замечательное угощение.
— Старый Франсуа и впрямь талантлив, — заметил лорд Уинтертон, допивая бокал кларета. — Я нашел его в Париже, когда останавливался там несколько лет тому. И теперь я чертовски рад, что мне удалось уговорить его переехать сюда.
— А я посещала пансион благородных девиц в Париже, — подхватила Люсия, радуясь тому, что разговор затронул тему, в которой она чувствовала себя вполне уверенно.