Особенно,... 
20 
Элизабет лежала в постели в одной из тех вилл, что были рассыпаны по острову. Тело ее было напряжено и умоляло Гарри продолжать.
Гарри быстро стащил с нее футболку, обнажив прекрасное стройное тело и высокую грудь, которая так и вздымалась от переполняющего Элизабет Желания.
Он прильнул к ее груди.
Нужно остановиться, прекратить это безумие…
Элизабет посмотрела на Гарри. Он оторвался от ее груди, плотно прижал ее бедра к своим, снова придвинулся к ее лицу и начал медленно наклоняться к ее губам.
Она вдруг поняла: еще один поцелуй, и дороги назад уже не будет! Хотела ли она погрузиться в тот мир, который Гарри собирался ей открыть?
Элизабет засомневалась. Страх зародился в ее сердце. Она подняла руку и прижала ладонь к губам Гарри.
— Пожалуйста, перестань, — прошептала она.
Гарри немного отстранился от нее. Во взгляде читалось непонимание и удивление.
— Что? — вырвалось у него.
Элизабет повторила:
— Я не хочу, чтобы ты продолжал дальше, Гарри.
— Но ты же хочешь этого так же сильно, как и я! Я же чувствую.
Она убрала его руку со своего бедра, привстала и потянулась за футболкой.
— Ничего подобного, — ответила Элизабет. — Это была минутная слабость.
— Это не слабость, это страсть, которая горит между нами уже на протяжении двух лет, — настаивал он. — К тому же это не честно с твоей стороны — возбудить меня, а потом отказывать.
Гарри был в бешенстве, и Элизабет видела это.
— Называй это как хочешь, но я не хочу, чтобы оно продолжалось, — сказала она и поднялась с кровати.
Гарри остался сидеть там. Плечи его ссутулились, глаза полыхали яростью, раздражением и неудовлетворенным желанием.
— Да что с тобой такое? Мы так хотим друг друга… Это естественно.
— Отпусти меня, Гарри! Это не для меня. Я так не могу.
— Не для тебя? — переспросил он. — Ты только сейчас это придумала. Что творится в твоей голове, Элли? — недоумевал Гарри. — Я никогда не принуждал женщин спать со мной. Они все сами этого хотели. — Он встал. — Если бы ты мне не ответила взаимностью, я бы не стал продолжать. Ты сама хотела близости.
— Но я не думала, что так все получится! — закричала она.
Элизабет залилась краской. Ее тело действительно до сих пор жаждало Гарри…
— Я прав. Между нами что-то есть, Элизабет. Ты же чувствуешь притяжение ко мне. Зачем это отрицать?
Элизабет ненавидела его способность глядеть в самый корень проблемы.
— Я полагаю, ты так реагируешь на всех женщин, Гарри. А я не хочу собирать свое сердце по кусочкам после того, как ты наиграешься и найдешь себе другую куклу.
Гарри отрицательно покачал головой:
— Ты не кукла! Я не доверил бы такую работу человеку, которого считал своей игрушкой, девочкой для утех!
— Конечно, ты уверен — я справлюсь с работой. Просто для тебя нормально иметь немного секса на стороне. А сейчас ты возмущен, потому что я не поддалась тебе.
— Это как раз не то, что я сейчас чувствую, Элизабет.
В его словах было столько разочарования, столько грусти и горечи…
Она отошла от него еще на шаг. Гарри не шелохнулся.
— Ты сама захлопываешь ворота к своему счастью, хотя и не осознаешь этого. Я хочу, чтобы ты сдалась, позволила своим чувствам взять верх над разумом и осознать — мы с тобой можем быть вместе.
— Это не то, что я хочу в жизни!
— Ты лелеешь свои фантазии, вместо того чтобы взглянуть в лицо реальной жизни. Так нельзя, — возразил Гарри.
— Это мое решение и мой выбор!
— Не могу с этим согласиться.
— Я не останусь на острове, если ты будешь меня постоянно преследовать! — заявила Элизабет.
— Хорошо, с этого дня у нас будут только деловые отношения. У тебя не будет повода упрекнуть меня в том, что я уделяю тебе особое внимание.
Наверное, после этого обещания она должна была порадоваться, но почему-то легче ей не стало. На душе было тяжело.
— Тогда я останусь, — ответила она.
Да и куда она могла бы податься, чтобы не видеть счастье Люси и Майкла? Она должна была отдать Гарри должное — на какое-то время он спас ее от сладкой парочки.
— Запомни, как только ты решишь изменить свое мнение и отказаться от бесплодных мечтаний, просто скажи мне.
Элизабет закатила глаза и сделала глубокий вздох. Она хотела успокоиться.
— Я рада, что мы расставили все точки над «i».
20 
