Особенно,... 
133 
Мадам Брио советовала ему повременить, тем более, доктора не возражали, чтобы он побыл в госпитале, пока окончательно не окрепнет, но Джулио упрямился: он не хотел ждать.
Он обрадовался, отыскав в своих вещах старый кинжал, с которым, как всякий корсиканец, никогда не расставался. Джулио положил его на ладонь и взвесил, прикидывая, сможет ли им владеть. Мадам Брио сказала, что отныне ему положена пенсия; по просьбе Джулио она получила причитавшиеся ему деньги, и он решил, что этой суммы вполне хватит на поездку в Тулон, а после — на Корсику.
— Только будьте осторожны: в Париже и на дорогах полно грабителей и мошенников! — сказала мадам Брио.
Перед тем как уйти из госпиталя, Джулио попросил женщину подстричь ему волосы, тщательно вымылся и побрился: ему не хотелось выглядеть бродягой. Что одежда болталась на исхудавшем теле, как на вешалке, а одну из штанин пришлось обрезать до колена, не мешало Джулио ощущать, что он — это он, как и бороться в одиночку. К его удивлению, другие больные, с большинством которых он успел поругаться, сердечно простились с ним и искренне пожелали ему удачи.
Когда Джулио вышел за ворота, его ошеломил свет, запахи и звуки. По улицам катились экипажи, людские потоки беспрерывно текли в противоположные стороны, образуя водовороты на перекрестках и площадях. К счастью, Джулио не замечал ни косых, ни откровенных взглядов: все давно привыкли к тому, что война без конца собирает с людей свою кровавую дань и калечит жизни.
Джулио мог бы взять экипаж, но он не имел понятия, как забраться в него самостоятельно, а пользоваться чужой помощью ему не хотелось, потому он шел и шел, время от времени останавливаясь и отдыхая на скамейках или просто прислонившись к стене дома. Целью Джулио было бюро дилижансов, которые доставляли путешественников в другие города и провинции.
Он не жалел о том, что навсегда покидает Париж. Когда Джулио жил на Корсике, ни ее пейзажи, ни характеры людей не вызывали в нем никакого трепета, все казалось совершенно обыкновенным, даже скучным. Теперь он начал понимать, что оставил там частицу своей души, своей крови, своего сердца. Лежа в кровати, он часто вспоминал детство и раннюю юность — этим видениям была свойственна мучительная печальная прелесть.
Подумав об этом, Джулио горько вздохнул. Если б знать, зачем жизнь, когда самое главное, дорогое, бесценное навсегда потеряно! Разве только затем, чтобы отомстить тому миру, который искалечил его тело и превратил его сердце в камень.
Джулио не рассчитал времени и сил, потому добрался до стоянки лишь поздним вечером. Он основательно заплутал, и ему много раз приходилось спрашивать дорогу.
Сквозь разметавшиеся по небу облака проникал слабый отблеск далекого и холодного мира — мира звезд и луны. Время от времени Джулио останавливался и смотрел вверх, будто ожидая, что в сердце возродится остаток обманчивой надежды.
Он шел по узкой тропинке между мрачных деревьев, когда услышал позади торопливые шаги и тяжелое дыхание. Его нагоняли три темные тени. Не имея возможности ускорить шаг, Джулио остановился и повернулся к ним.
— Что вам надо?
Один из бродяг осклабился:
— Хотим предложить тебе работу, приятель. Можем отвести тебя туда, где ты всегда добудешь на пропитание.
Джулио понял, о чем они говорят, и в его крови закипел гнев. Париж кишел нищими; среди них встречались и такие, чьи движения и взгляды были пронизаны неподдельным горем, и те, кто привязчиво тащился сзади, прося подаяние притворно жалобным голосом.
— Убирайтесь!
Они глумливо захохотали.
— Не надо быть таким злым!
Когда они набросились на него, Джулио понял, что все его усилия уйдут только на то, чтобы не упасть. Один из бродяг толкнул его и вырвал из рук мешок, в котором были кое-какие вещи и большая часть полученной пенсии.
Джулио свалился на землю, но тут же извернулся, подобрал костыль тремя уцелевшими пальцами и, вытянув руку, бросив тело вперед, огрел грабителя по спине с такой силой, что тот рухнул в траву, будто куль с тряпьем. Подскочил второй, и Джулио вонзил ему в ногу кинжал. Тишину разорвали дикие крики, со стороны стоянки дилижансов бежали люди. К несчастью, третий бродяга удрал, забрав с собой нехитрый скарб Джулио, а главное — деньги. Кое-какая мелочь осталась в кармане, и он не знал, хватит ли этого на проезд до Тулона.
Ему помогли встать. Мужчины расспрашивали, что случилось, кто-то пошел за жандармами. Джулио отвели к дилижансу, где один из путешественников протянул ему флягу, в которой был коньяк, и Джулио сделал несколько жадных глотков.
133 
