116 
— Я передам, миледи, — пообещал Тэм и побежал на кухню.
Она уселась перед ткацким станком в ожидании, пока соберутся гости. Сисели представила, как она, беременная, ткет новую шпалеру. Да, она родит Джоанне брата. Пусть Кир и не любит ее, но ему нравится кувыркаться с ней постели.
В зал вышли король с королевой.
— Вы уже встали, мадам? — удивился король.
— Я подала бы дурной пример, если бы не заботилась о своих гостях, — покачала головой Сисели.
— Доброе утро, повелитель, — приветствовал Кир, входя в зал. — Прекрасный день для охоты. Мадам, вы присоединитесь к нам?
— Я лучше останусь с ее величеством, — отказалась Сисели. — Нам о многом нужно поговорить. И позабочусь, чтобы по возвращении вас ожидал вкусный ужин.
Не успели они выйти, как королева подтащила Сисели к стулу у камина.
— Что было? Расскажи мне все. Ничего не скрывай! Он хороший любовник?
— Ты ведь знаешь, я не слишком опытна. Но думаю, он великолепный любовник! — заверила Сисели.
Голубые глаза королевы широко раскрылись.
— Что он делал?
— Думаю, лучше спросить, чего он только не делал, — улыбнулась Сисели.
— Пресвятая Дева! — ахнула Джоанна Бофор и подалась вперед, хотя живот ей мешал. — Расскажи, Сиси!
Сисели хихикнула и стала нашептывать королеве на ухо.
Королева зачарованно слушала.
— И как долго он тебя брал? — не унималась королева.
— Целую вечность. Я думала, он не уймется до Двенадцатой ночи. Он очень силен, Джо. И входил так глубоко…
— Значит, у него длинная плоть.
— Да, и большая, — подтвердила Сисели.
— Нет ничего лучше огромного мужского «петушка», — кивнула королева.
— Я его похвалила.
— Чем совершенно сбила с толку, — хихикнула Джо.
— Разве не стоит говорить человеку, что он подарил тебе наслаждение? — удивилась Сисели. — Йен всегда был счастлив, когда я его хвалила!
— Мужчине не помешает знать, что его ценят. Но ты смущаешь его, потому что мужчины не любят говорить на подобные темы. Хотя… делай что пожелаешь, Сиси.
— Я так и поступлю. Поскольку я ему не нравлюсь, остальное значения не имеет. Буду рожать детей и относиться к мужу с уважением. У него не найдется причин жаловаться.
— Не нравишься? О нет, Сиси, ты ошибаешься! Ты очень ему нравишься! Но, как большинство мужчин, он очень боится показаться слабым. А любовь в их глазах — это слабость.
— Но зачем он твердит, что я ему не нравлюсь? Не понимаю. Йен всегда твердил, что любит меня. А Кир откровенно признается в неприязни ко мне.
— А ты сказала, что он тебе не нравится?
— Ну конечно! Не хочу, чтобы он считал меня безвольной дурочкой, которая не может обойтись без уверений в любви. Мне не нужна любовь, чтобы выполнить долг перед Гленгормом, — упрямо ответила Сисели.
— Иными словами, он ранил твои чувства, когда признался, что не любит тебя, поэтому ты отомстила, бросив ему в лицо его же слова.
— Да! — рассмеялась Сисели. — Я действительно дурочка, верно, Джо!
— Но Кир тебе нравится. Верно? — допытывалась королева.
— Верно, — вздохнула Сисели. — Он очень отличается от Йена.
— Пресвятая Дева, оставь в покое своего бывшего мужа, упокой его, Господи. Мужчины терпеть не могут слушать перечисление добродетелей их предшественников! — воскликнула королева.
— Но они во многом схожи, особенно когда дело касается Гленгорма, — пояснила Сисели.
— А в постели? — тихо спросила королева.
— Разные. Йен заботился обо мне. Кир очень требователен. Я не совсем понимаю, чего он хочет, Джо.
Та тихо рассмеялась:
— Думаю, он хочет, чтобы ты его любила. Джейми узнал от сэра Уильяма, что когда Кир был очень молод, он влюбился. А отец девушки посчитал его неподходящей партией. Это ранило его, и он стыдится обстоятельств своего рождения. С тех пор он никогда не признавался в любви женщине. Но я вижу ее в его глазах, когда он смотрит на тебя, Сиси. Кир хочет большего, чем почтительную и покорную жену. Можешь ты ему это дать?
Сисели вздохнула.
— Я жена свирепого, неукротимого, страстного мужчины. Он возбуждает меня. Думаю, что вполне могу полюбить его. Но Кир презирает меня. Как я могу предложить свое сердце такому человеку?
— Все мужчины — дети. Они рвутся в бой, не боясь смерти, но страшатся сказать женщине о своей любви. И не дай Бог женщине ранить их чувства. Тогда они совсем замыкаются. Если только, конечно, женщина не заговорит первой. Если ты когда-нибудь полюбишь Кира, смело признавайся ему. Только тогда он откроет тебе свое сердце. И поверь, о неприязни нет и речи.
116 
