94 
— Любил, — согласился Кир. — На границе только и говорили о том, как Дуглас из Гленгорма потерял разум из-за хорошенькой англичанки.
Но к его удивлению, Сисели отплатила той же монетой.
— Вам так нравится издеваться надо мной, милорд? С какой целью, скажите, ради Бога? — мило улыбаясь, спросила она. — Уверена, что у вас имеются куда более срочные дела. Скажите, вы давно не занимались счетами? Мой муж всегда аккуратно вел счетные книги. Хотя с тех пор, как избавился от особы по имени Бетия, из кладовых красть стало некому, что весьма облегчило ведение счетных книг.
— Я недавно занимался этим, — сухо сообщил Кир.
— Не можете сказать, сколько родилось ягнят? Матки, эти глупые создания, рожают ягнят в разгар зимы. Однако все равно следует вести скрупулезный подсчет.
— Пока что родились пятнадцать ягнят, и среди них две двойни, — внезапно развеселился Кир, увидев новую сторону Сисели.
У девчонки есть характер. Будет ли она такой же страстной в его постели, когда он на ней женится? Он надеялся, что да, поскольку любил пылких женщин.
— Прекрасно, милорд. Значит, жизнь продолжается, — одобрила Сисели.
После этой перепалки Кир часто наслаждался подобными сценами и через несколько недель осознал, что Сисели перестала напускать на себя грустный вид.
Ее настроение благотворно отражалось на слугах. Йен не забыт, но по крайней мере прошлое осталось позади, и нужно идти дальше.
Настал март, и для Сисели началась пора ожидания. Прошла неделя. Другая. Третья. Со склонов холмов исчезал снег. На озере растаял лед, а ведь всего месяц назад деревенские мужчины вместе с Киром играли на этом месте в керлинг, стараясь закатить круглый гранитный булыжник в так называемый дом. А теперь там плескалась голубая вода, отражавшая солнечные лучи. На припеке цвели ранние нарциссы.
Как-то утром Сисели объявила, что ребенок, кажется, вот-вот родится.
— Я мучилась от боли всю ночь, — пожаловалась она Маб. — Сходите за повитухой и Мэри Дуглас.
Услышав слова госпожи, Тэм немедленно метнулся к выходу и вскоре вернулся, сопровождаемый обеими женщинами.
— Как вы себя чувствуете, миледи? — встревожено спросила Агнес.
— Меня словно разрывают, — сказала Сисели. — Помогите мне, потому что я не знаю, что делать.
— Ничего страшного, миледи, это важный момент в жизни многих женщин, и к тому же мы все так ждали этого младенца.
Она стала водить Сисели по залу. Мэри тем временем накрыла стол чистой тканью и велела принести колыбель, чистые свивальники, тряпки и повесила над огнем котел с водой.
День тянулся медленно. Сисели то ходила, то сидела у огня. Она умирала от жажды, но ей разрешали пить всего по нескольку глотков. Наконец слуг выгнали из зала. Сисели помогли влезть на высокий стол. Мэри стояла у изголовья, поддерживая ее за плечи, пока Агнес рассматривала что-то между раскинутыми ногами роженицы. Наконец повитуха кивнула:
— Недолго осталось.
Сисели застонала, одолеваемая куда более сильной, чем прежде, болью. Агнес и Мэри принялись советовать ей, как правильно дышать, и, потолковав между собой, решили, что при очередных схватках Сисели следует начать тужиться.
В зал тихо вошел Кир Дуглас. Женщины словно не увидели его, зная, что Уильям потребует свидетеля, если родится сын.
Кир занял место Мэри у изголовья и стал поддерживать Сисели за плечи. Почувствовав присутствие чужого, Сисели откинула голову, и их глаза встретились. Она поняла, почему он здесь, и не стала протестовать. Да и не было у нее ни сил, ни времени, потому что ужасающая боль раздирала ее. Она хотела одного, чтобы все прошло, но разум подсказывал: все кончится только с рождением ребенка.
Роженица кричала, не помня себя. Лоб был покрыт крупными каплями пота.
— Тужьтесь, миледи. Тужьтесь! — уговаривали женщины.
Сисели сделала, как было велено, и боль немного улеглась, но тут же ударила с новой силой. Она снова взвизгнула.
— Тужьтесь сильнее! Сильнее! — велела Мэри. — Еще!
— Головка вышла, — объявила Агнес.
Очередная волна мучительной боли накрыла ее с головой, и Сисели, не дожидаясь команды, стала тужиться. Она тяжело дышала, камиза насквозь промокла. Слабость одолела ее до такой степени, что она навалилась на Кира.
— Плечики показались! — воскликнула Агнес.
— Я больше не смогу тужиться, — отчаянно пробормотала Сисели, у которой совсем не осталось сил.
94 
