27 
Когда же отец нашел у него под матрацем журналы с голыми женщинами, то приказал сыну сжечь их в камине, а остаток ночи Джон провел на коленях на холодном полу, моля у Господа прощения.
Около четырех часов утра, когда зубы стучали от холода, а ноги свела судорога, и все тело одеревенело, Джон поклялся никогда в жизни не просить прощения, чего бы это ему ни стоило. В то время он и не подозревал, как дорога цена прощения, — ею может оказаться будущее человека.
— Тебя что-то тревожит? — спросила Бетси.
Джону, как бы он ни старался, не удавалось хоть что-нибудь скрыть от этих всевидящих голубых глаз. Может быть, проницательность Бетси была одной из причин его сдержанности: Джон долго не осмеливался сказать ей о своей любви. При одной мысли о признании у него замирало сердце.
Джон помедлил с ответом.
— Согласно записи в деле электропроводка устарела к тому времени, когда эти комнаты перестраивали, — бесстрастно ответил он.
— Да. Это было шесть лет назад, в сентябре.
— А печи?
— Чистим каждый год.
— Ванная комната на прежнем месте?
— Конечно. Правда, при перестройке мы добавили еще одну ванную комнату на первом этаже.
— Вы хорошо устроились, — одобрил Джон. — Иногда у меня закрадывалась мысль, что вы покинете Грэнтли.
— Я подумывала о том, чтобы уехать по окончании колледжа. Мне предлагали, между прочим, место советника по вопросам семьи в Сиэтле, когда я получила степень магистра.
— А почему не уехала?
Бетси недоуменно пожала плечами.
— Я вернулась на лето домой, хотела поразмышлять о будущем. Но встретила Стива. Его только что назначили старшим тренером и средней школе Грэнтли, и…
Она передернула плечами.
— И ты влюбилась? — Джон опустил глаза, якобы изучая официальный бланк, и долго не поднимал их.
— Да, я влюбилась.
Чувственное влечение к мужчине, которое она годами подавляла в себе, с новой силой охватило Бетси. Она мечтала ощутить ласку большой ладони, тепло мужского тела, прильнувшего к ней в самый темный непроглядный час ночи, встретить нежную улыбку в конце трудного дня.
Припомнилась ей улыбка Стива, но теперь перед ней возникало страдальческое тонкое лицо Джона. Бетси хотелось упасть в его объятия и прижаться щекой к сильному плечу.
Одиночество, незащищенность, усиливающееся желание обрести в Джоне жизненную опору — вот что неотступно преследовала Бетси. Она не видела в своих грезах ничего личного, присущего только ей. Просто таков закон жизни…
— Ты обнаружил еще какие-нибудь упущения?
Бетси говорила деловым тоном, старательно избегая доверительной интонации. Наступило холодное молчание.
— Тебе нужно на окнах спален наклеить списки, сколько детей находится в каждой комнате. Я удивлен, как женщина, выросшая в семье пожарника, не знает таких элементарных вещей.
Он повернулся и быстро покинул комнату, прежде чем Бетси могла произнести хоть слово в свое оправдание.
Запыленный пикап с орущими от радости подростками показался в конце аллеи как раз в тот момент, когда Джон вслед за Бетси вышел из дома Шепардов. Совсем юная женщина с округлившимся животиком тащила пачку учебников под мышкой.
— Я получила лучшую оценку по алгебре, — торжествующе закричала она издалека, увидев Бетси, стоящую рядом с Джоном у дорожки.
— Невероятно! Это событие надо отметить.
— По двойной порции бананового мороженого у Гроулера? — спросила виновница будущего пиршества.
— Договорились. Но только не посыпать шоколадными крошками, помнишь? Малышки не любят шоколад.
— Да, я чуть не забыла.
Пруди обернулась к Джону, прежде чем Бетси успела ее представить, и протянула руку.
— Меня зовут Пруди, а вы — новый пожарный начальник?
— Да, разве заметно? — ответил он, пожимая маленькую ручку.
Пруди гордо вздернула острый подбородок, ее подвижное лицо заметно повеселело.
— Знаете, сейчас вы самый популярный человек в Грэнтли. Вся школа гудит, и в семьях, куда я хожу сидеть с детьми, говорят только о вас. Рассказывают, как вы исчезли на целые века, а потом вдруг объявились. А теперь все переделываете в своей службе. Ну, например, заставляете пожарников постоянно тренироваться. А они могли бы гонять в шахматы, как раньше, в свободную от тушения огня минуту. Я все беру на карандаш.
— Записываете? — Джон скосил глаза на Бетси. Она усмехнулась.
27 
