64 
Марджери легонько пожимает плечами, словно говоря: «Мне за это платят».
— Он заслужил передышку. Мне хочется думать, что у него еще все может быть хорошо.
— Мне тоже.
Марджери садится за свой стол и придвигает Полине стул. Взгляд у нее осторожный и даже чуточку строгий. «Не лезьте в мои дела», — словно говорит она. Полина с новой остротой понимает, как же мало знает о Марджери.
— Вы один из самых близких его друзей, миссис Картер, так что, уверена, мы обе хотим для него одного и того же.
Тут дверь кабинета открывается, и Марджери умолкает.
Выходит Хью с японцем и, виновато кивнув Полине, провожает гостя на улицу.
— Ладно, я пойду. — Марджери берет сумку и плащ. — Оставляю его на ваше попечение, миссис Картер.
В дверях она что-то тихо говорит Хью — тот наконец-то сумел отделаться от японца — и, цокая каблуками, выходит на улицу. Марджери из тех женщин, что всегда ходят на каблуках.
— Извини, — говорит Хью. — С японцами очень приятно иметь дело, только из-за этой дурацкой вежливости все занимает в два раза больше времени. Марджери сказала, что дождется тебя.
— Да, спасибо ей. Он что-нибудь купил?
— Кое-что по мелочи, — неопределенно отвечает Хью. — Они сейчас увлеклись ботаникой, а я к этому не готов. Ну что, пойдем? Ужасно хочется выпить. Если ты не против, предлагаю сегодня итальянский ресторан.
В ресторане он в два глотка осушает бокал кампари.
— Знаешь, а я все-таки закажу второй. Вообще-то за мной раньше такого не водилось, да? Как ты думаешь, я сопьюсь?
— Вряд ли. Просто у тебя была трудная неделя.
— Твоя правда. — Он устало проводит рукой по лицу и, чуть помолчав, добавляет: — Ну что ж, теперь все позади… Спасибо тебе огромное, что приехала. Я так рад.
— Скажи мне вот что: Марджери была когда-нибудь замужем?
— Да ну, ты что. Она живет в Ричмонде с другой женщиной.
Конечно, думает Полина. Какая же я непонятливая!
— Я вообразила, что Марджери все эти годы была тайно в тебя влюблена.
— Скажешь тоже! Ее подруга — швейцарка по имени Иветта. Потрясающе печет кексы. Марджери меня иногда угощает.
Подходит официантка, они делают заказ.
— Это будет моя первая настоящая еда с тех пор… с тех пор, как все произошло, — говорит Хью. — Есть совсем не хотелось. И дома я почти не был. Спал в магазине, но вряд ли смогу долго так продолжать.
— Продай его.
— Магазин? — изумленно спрашивает Хью.
— Нет, нет. Дом. Ты совершенно не обязан и дальше там жить. Купи квартиру в городе. Тебе всегда этого хотелось.
— Да. Да. А ведь правда, почему бы и нет? — Хью обдумывает эту мысль, явно ошарашенный предоставившейся ему новой свободой действий. — Да… а ведь, наверное, я так и поступлю.
— Когда будешь готов. Спешить незачем.
— Твоя правда. — Хью смотрит на кусок хлеба, который крошит в руках. — Знаешь… я прожил в браке двадцать семь лет. Как-то не сознавал, а тут принялся разбирать бумаги и увидел. Я всегда дарил ей цветы на годовщину свадьбы, но не считал, какая это по порядку. Что, в общем, не удивительно.
— Хью… А когда это началось? Болезнь Элейн?
Он смотрит на Полину поверх бокала. Она вступила на запретную территорию, и мгновение кажется, что Хью сейчас резко сменит тему: заговорит о еде или о поездке за книгами. Однако он сдается:
— Почти сразу. Я все пытался понять, что я такого сделал. Все было замечательно, и вдруг она за год сделалась совсем другой. Перестала разговаривать с людьми. Выходить из дому. Она и прежде не была особо компанейской, но тут явно что-то пошло не так. Разумеется, я водил ее к специалистам.
— И что они говорили?
— Да все подряд. Агорафобия. Родительская жестокость. Какой-то нехороший эпизод, когда ей было шесть. Сексуальная дисфункция.
— А это правда было?
— Насчет секса? Ну, скажем так, он не слишком ее интересовал. Но ведь и мне не то чтобы очень много надо. — Хью не смотрит Полине в глаза. — Я особенно много и не просил. И все равно поначалу я думал, что это из-за меня.
— Нет, — говорит Полина. — Я уверена, это все равно бы произошло само.
— Да, я тоже теперь так думаю. И даже понимаю, отчего все случилось. Просто… она ни во что себя не ставила. Считала, что она скучная, глупая, некрасивая. Другие люди превратились для нее в угрозу. Оставалось одно — прятаться. Заниженная самооценка, так вроде это называется?
64 
