33 
Джинни кивнула.
— Да, я оделась попроще.
На Джинни были джемпер и джинсы. Гилберт окинул Джинни оценивающим взглядом и, по-видимому, остался доволен ее внешним видом.
— Я знал, что Кэтрин меня не подведет.
Кэтрин действительно передала сегодня Джинни записку от своего шефа. Гилберт сообщал, что хочет на этот раз пообедать с Джинни в пабе, поэтому Джинни оделась соответствующим образом. Гилберт тоже был одет в джинсы и пуловер.
— Мне показалось, что мы оба устали от вечерних нарядов, — с улыбкой сказал он. — Давай отдохнем сегодня от строгой официальной обстановки, которая нам порядком надоела.
Однако Джинни видела причины, по которым Гилберт пригласил ее именно в паб, в другом: Гилберт знал, что в скромном заведении не встретит знакомых, людей своего круга. Джинни решила, что у Гилберта есть женщина, которой он дорожит, но которую почему-то не может представить своим родителям. И он, конечно, не хотел, чтобы эта женщина видела его с Джинни.
Джинни решила выяснить сегодня, есть ли у Гилберта дама сердца. В конце концов она не претендовала на эту роль и могла задать ему прямой вопрос. Ей хотелось знать все о жизни этого человека. Особенно подробности, касающиеся его отношений с женщинами!
— Надеюсь, ты любишь пиво? — спросил Гилберт.
Джинни кивнула. Сегодня она вновь надела свое любимое пальто, несмотря на то что оно не нравилось Гилберту. Роскошную кашемировую шаль, которую он подарил ей, она аккуратно свернула, уложила в коробку и спрятала подальше, зная, что ей больше никогда не представится случай надеть ее.
— Я готова, — сказала Джинни. Гилберт внимательно посмотрел на нее.
— Джинни, у тебя все в порядке? — озабоченно спросил он. — Надеюсь, Рочестер больше не пристает к тебе?
Джинни нахмурилась.
— Не беспокойся, Гилберт, сегодня я вообще не видела его. А вот вчера у нас состоялся очень странный разговор.
— Обещай, что за обедом все мне расскажешь, — потребовал Гилберт и добавил шутливо: — Думаю, эта неприятная тема не спровоцирует у нас несварение желудка.
Джинни улыбнулась.
На улице стоял холод, а в салоне машины было тепло и уютно. Здесь пахло дорогой кожей и лосьоном после бритья, которым пользовался Гилберт. Джинни удобно устроилась на переднем сиденье и, когда Гилберт сел за руль, искоса посмотрела на него.
— А по какому поводу ты пригласил меня в паб? — спросила она.
Он пожал плечами!
— Считай, что я делаю это в знак благодарности за то, что ты помогаешь моей семье справиться с трудной ситуацией. Кроме того, я должен попросить у тебя прощения за причиненные по нашей вине неудобства.
— В таком случае и я должна извиниться за те неудобства, которые причиняю тебе, — грустно сказала Джинни.
Гилберт, оторвав глаза от дороги, с недоумением посмотрел на нее.
— Не понимаю, о каких неудобствах ты говоришь?
— О неудобствах, связанных с необходимостью ходить со мной в рестораны и пабы.
— Будь добра, объясни, пожалуйста, что ты хочешь этим сказать.
Джинни сожалела о том, что у нее вырвались эти слова. Она знала, что Гилберт не отступит. У Джинни не было никаких прав упрекать или обвинять его в чем бы то ни было. Вместо того чтобы наслаждаться обществом любимого человека, она завела с ним трудный разговор, который мог закончиться ссорой. Джинни ругала себя на чем свет стоит.
— Не обращай внимания на мои слова, — попыталась она сгладить неловкость. — Я просто неудачно выразилась. Я хотела сказать, что благодарна тебе за доброту и любезность.
— Джинни, я допускаю, что ты еще плохо знаешь меня, и поэтому хочу предупредить, что я не приглашаю женщин куда бы то ни было из любезности, — мрачно заявил Гилберт.
Джинни видела Гилберта в разных обстоятельствах, в хорошем и плохом расположении духа, он бывал с ней веселым, внимательным, предупредительным, нежным, но сейчас она впервые почувствовала, что он раздражен и всерьез сердится на нее.
— Извини, если я обидела тебя… — пролепетала она.
— Прекрати извиняться! Мне не за что тебя прощать, ты ни в чем не провинилась передо мной. Я сам дал тебе повод подозревать меня в неискренности. Наверное, я не совсем ясно выражаю свои чувства и намерения. Ну что ж, я постараюсь исправиться прямо сейчас.
Гилберт направил машину к обочине и затормозил.
— Что ты делаешь? — с недоумением спросила Джинни.
33 
