18 
– Ты и сам в этом неплохо преуспел. – Она усмехнулась. – Я останусь здесь.
– Лейла, я не прошу тебя переехать в мой дом. – Он не считал это хорошей идеей. – Номер для тебя уже приготовлен, и после ланча я пришлю за тобой машину.
– У меня свои планы насчет ланча.
Боже, она испытывает его терпение!
– Тогда вечером, – сказал Джеймс, отказываясь капитулировать. – Машина будет ждать тебя в восемь.
– Я же сказала, что не собираюсь никуда переезжать.
– По крайней мере, ты не откажешься обсудить это за ужином?
– Я не буду с тобой ужинать. Я вообще не хочу иметь с тобой никаких дел, Джеймс.
– Следовало бы подумать об этом три месяца назад. Нравится тебе или не нравится, но нам придется общаться. Я могу позвонить своему адвокату, или мы встретимся сегодня вечером и попытаемся все решить сами.
– Я согласна с тобой встретиться, но только в ресторане.
– Хорошо, – неохотно согласился Джеймс. – Мы будем обсуждать наши личные дела в присутствии полусотни любопытных ушей. О’кей.
Закончив разговор, он посмотрел на Центральный парк. Обычно этот вид его успокаивал, но только не сегодня.
Если она уедет – а такая возможность не исключена, – он уже ничего не сможет поделать.
Надо жениться на ней, решил Джеймс, хотя идея брака его никогда не привлекала.
«Можно подумать, она согласится», – мысленно усмехнулся он. Ему едва удалось заставить Лейлу встретиться с ним, угрожая адвокатом.
Неожиданная мысль пришла Джеймсу в голову. Он снова взял телефон и набрал номер Ману. Та была потрясена и заявила, что не собирается принимать участие в этом издевательстве.
– Ты не можешь ставить ее в такое положение, Джеймс. Это нечестно.
– Она носит моего ребенка и в любой момент может уехать из Штатов! – рявкнул Джеймс. – У меня нет времени быть честным.
Глава 6
Лейла любила Манхэттен.
Если бы ее не пугала предстоящая встреча с Джеймсом, если бы она не была отторгнута своей семьей, если бы у нее на сердце не было тяжело и одиноко, тогда бы она пела, надевая расшитое золотыми нитями платье, в котором приехала в этот огромный город. Она готовилась выйти из отеля и отправиться на работу.
Да, на работу.
Лейла знала, что рано или поздно ее счет заморозят, но просить денег у Зейна не желала.
Она была сердита на брата, но в то же время по-прежнему любила его.
Зейн просил довериться ему, он обещал объяснить, почему Софи столь безобразно поступила с Джеймсом.
Она отказалась его слушать.
Вместо этого не имеющая никакой квалификации принцесса попыталась найти работу.
Когда ее третья попытка устроиться посудомойкой потерпела фиаско, она решила подбодрить себя обедом в своем любимом восточном ресторанчике.
Ресторан был эксклюзивным, но Лейла этого не знала. Она с удовольствием ела замечательно приготовленные блюда, наслаждаясь негромкой музыкой, а потом расплачивалась, давая официанту свою кредитную карточку.
– А почему нет музыки? – однажды поинтересовалась она. В тот день в ресторане были слышны лишь гул голосов и позвякивание посуды.
– Наш музыкант уволился. Мы пытаемся кого-нибудь найти, – сказал официант.
И теперь каждый день с одиннадцати до трех Лейла играла в ресторане на своем любимом гануне. Сначала она была шокирована теми крохами, что ей платили. Но потом ей увеличили жалованье и спросили, не сможет ли она играть еще и вечером, однако Лейла отказалась, не желая возвращаться ночью одна.
Закончив работу, она улыбнулась, увидев ожидающие ее чаевые, и отправилась обратно в отель через Центральный парк.
О, как она любила бывать там! Можно было гулять вокруг озера или сидеть на лавочке, потягивая охлажденный капучино. Слушать чью-то болтовню и смех, представляя, что она тоже причастна к этому.
– Вы слишком молоды, чтобы иметь троих детей, – заметила однажды Лейла, когда молоденькая девушка, почти подросток, присела рядом с ней на скамейку, наблюдая за игрой своих подопечных.
– Они не мои, – улыбнулась девушка. – Я бебиситтер.
– Бебиситтер? – переспросила Лейла.
– Я присматриваю за детьми, пока их мать работает.
– О! – Лейла задумалась. – И сколько вы за это получаете?
Девушка усмехнулась:
– Совсем немного.
Отлично! Ей удастся работать и растить ребенка, решила Лейла.
Она сможет это сделать не хуже, чем подлец Чатсфилд.
Сидевшие на лавочке няни хихикнули, когда красивая женщина в расшитом золотом восточном платье пнула ногой дерево.
18 
