Глава 16

Случилось что-то скверное. Дверь коттеджа была широко распахнута, а Ганнибал жался к крыльцу возле старых деревянных ловушек для омаров, кое-где еще покрытых нерастаявшим снегом. Выскочив из внедорожника, Энни бросилась через двор к открытой двери. Она слишком разъярилась, чтобы осторожничать. Ей хотелось застигнуть мерзавцев в доме и разорвать их в клочья.

В гостиной ей сразу бросились в глаза покосившиеся картины на стенах и разбросанные по полу книги, скинутые с полок. Но самое ужасное – негодяй, вломившийся в дом, оставил на стене надпись, намалеванную наспех ярко-красной краской:

«Я приду за тобой».

– Черта с два! – Энни решительным шагом обошла коттедж. Кухня и студия выглядели в точности так же, как и утром. Куклы не пострадали, вещи Тео тоже остались нетронутыми, но ящики комода в спальне кто-то выдвинул, разворошив и вышвырнув на пол все, что в них лежало.

Грубое вторжение в ее личное пространство привело Энни в бешенство. Какие-то подонки считали себя вправе врываться в ее дом, рыться в ее вещах и малевать омерзительные надписи на стенах. Но на этот раз они хватили через край. Или кто-то из Харпов задумал выжить ее с острова, или один из местных жителей, прознав о наследстве Марии, пытался избавиться от Энни, чтобы разобрать дом по кирпичику, пока не найдет то, что ему нужно.

Эллиотт Харп не отличался хорошим вкусом в выборе жен, но не давал повода заподозрить его в непорядочности. А вот с Синтией Харп дело обстояло иначе. У нее имелись деньги, мотив и связи среди жителей городка. Правда, Синтия отдыхала на юге Франции, но это вовсе не означало, что она не могла дирижировать всеми событиями, оставаясь в тени. Но зачем ей пускаться на подобные ухищрения ради крошечного коттеджа, когда в ее распоряжении огромный Харп-Хаус? Что же до наследства Марии… в отсутствие Энни взломщик, будь то женщина или мужчина, мог обыскать весь дом сверху донизу, обшарить каждый уголок, не опасаясь появления хозяйки, – коттедж часто подолгу пустовал.

Впрочем, сама Энни располагала неограниченным запасом времени и все же не нашла того, что искала. Правда, она не вскрывала полы и не ломала стены, а таинственный охотник за сокровищами, возможно, именно это и собирался сделать, для чего ему и требовалось время. Взломщик, кем бы тот ни был, узнал о наследстве, после того как Энни появилась на острове, иначе успел бы раньше перетряхнуть дом.

Ганнибал забился под кровать, а Энни, обойдя ворох сорванного с постели белья, брошенного на полу, направилась в гостиную.

«Я приду за тобой».

Красная краска еще не просохла. Кто-то пытался напугать Энни, и, возможно, сумел бы, не будь она так зла.

Существовала и еще одна вероятность, которую Энни не хотелось рассматривать, но продолжать с ослиным упрямством делать вид, будто ее не существует, было уже невозможно. Свист пули, едва не разнесшей Энни голову, и теперь отчетливо звучал у нее в ушах. Что, если наследство тут вовсе ни при чем? Что, если кто-то просто желает ей смерти?

Найдя в чулане банку с остатками белил, Энни закрасила мерзкую надпись, затем села во внедорожник Джейси и поехала в Харп-Хаус. Неожиданно она поймала себя на мысли, что почти скучает по пешим прогулкам. Три недели назад путь к вершине утеса казался ей восхождением на Эверест, но приступы кашля наконец прекратились, и ходьба уже не изматывала ее, а доставляла удовольствие.

Стоило Энни выйти из машины, как Ливия в одних носках выбежала из дома и бросилась к ней, улыбаясь во весь рот.

– Ливия! Ты же не обута! – крикнула Джейси ей вслед. – Вернись сейчас же, чертенок!

Погладив малышку по щеке, Энни привела ее в кухню. Джейси неловко проковыляла к раковине на своих костылях.

  98