Особенно,... 
241 
Спустя час с небольшим мы попрощались. Кажется, мама поняла, отчего я молчу. В голосе слышались слезы, но мама постаралась, чтобы ее прощальное «береги себя» прозвучало как можно жизнерадостней.
Алина, спрятав телефон в ладонях, плакала навзрыд. Я испугалась было, что в ее семье что-то случилось, но мама мне сказала бы, наверное… В ответ на мой взгляд Леон, обнимавший подругу, успокаивающе кивнул: мол, все в порядке.
Почти все уже успели позвонить родным, и теперь большинство колдунов вернулись в лагерь, где на костре готовили завтрак. Но в поле до сих пор было слишком много народу, и, окажись кто рядом, это непременно привлекло бы внимание. Арис сидел на теплой земле в стороне ото всех и смотрел на шоссе. Там, вдалеке, где поле плавно спускалось к дороге, стоял у обочины автомобиль с включенной аварийкой – он не дотянул до заправки каких-то две сотни метров. Водитель суетился, заглядывал под капот, посматривал по сторонам, но, как назло, трасса была пустынна. Рядом с машиной, иллюстрируя невозмутимое спокойствие, стояла женщина в светлом деловом костюме. В ее руке можно было заметить сигарету.
– Это она?
Арис кивнул, поднялся. Женщина выкинула окурок на дорогу и обернулась. Шляпки на ней не было, но понять выражение лица было сложно. Видимо, ее заинтересовало столпотворение посреди поля, или женщина заметила, как кто-то из наших колдунов вынырнул из ниоткуда, и теперь присматривалась… Узнала ли она Ариса? Могла, мы стояли не слишком далеко.
– Пойдем, – Горыныч отвернулся от дороги и, приобняв меня, повел к границе аномалии. – Не стоит мне больше сюда заходить, – он неожиданно улыбнулся: – А то так и застрянет возле этой заправки.
Леон с Алиной вскоре присоединились к нам, присев на ящики у огня. Вид у обоих был невеселый. Сын воеводы как будто хотел сказать что-то, да передумал. Перехватив его взгляд, Арис сунул руку в карман.
– Все забываю отдать, – проговорил он.
На ладони Горыныча лежала тонкая цепочка с подвеской в виде летящей ласточки. Все такая же светлая, без капельки черноты… Долгий же путь она проделала – с плит на раславской площади, припорошенных новогодним снегом. Через чужие руки – руки тех, кто заколдовал воеводу и убил его верных соратников, обезглавив их каменные статуи. Побывала в Пустоши, в одинокой башне у границы мертвого города, и, отданная в качестве откупа обреченным Виктором, закончившим путь русальей ночью в озере Пруток, эта цепочка вернулась, наконец, к своему владельцу.
Леон смотрел на нее, будто не веря глазам, потом протянул руку, взял осторожно… Серебряная ласточка спряталась под воротом мужской рубашки.
– Спасибо.
Поредевший в схватках с Иштрой отряд воеводы вернулся уже посветлу, и по серым, усталым лицам людей видно было, что хороших новостей они не привезли. Вахтыр предложил созвать совет, но Алексей Леопольдович лишь отмахнулся и присел рядом с нами у костра. Мы как раз закончили завтракать. Утро выдалось сырым и холодным, а после бессонной ночи было и вовсе зябко.
– Значит, в вашем мире тоже неспокойно? – Алексей Леопольдович задумчиво смотрел на огонь, блеклый в свете скупых утренних лучей. – Скажи мне, Арис, в этих списках ты искал только имя сестры? Или есть что-то еще?..
Горыныч поморщился – отвечать ему не хотелось.
– Не знаю пока.
– Что ж, – воевода вздохнул, провел ладонями по лицу. Сейчас он выглядел куда старше, чем тогда, когда мы с Алиной впервые встретили его в здании раславской городской управы, а в пышных усах и бороде прибавилось седины. Или это дорожная пыль, которую воевода не торопится смыть? – На запад и на юг отсюда – сплошная сушь. Селения пустые, крестьяне ушли. Одни разбойники остались… И нечисть всякая, какой доселе не видели… Одержимых все больше. Тех, кто заключил договор с тварями Пустоши. Наши их отстреливают, если встретят, но – ясное дело – за всеми не уследишь. Из Дикого Поля последние люди ушли – вода в колодцах и ручьях испортилась. Эти ручьи скоро отравят притоки Склары, а на ее берегах и деревни, и города…
Взгляд воеводы скользнул по нам с Алиной и остановился на Арисе.
– Я дам вам лошадей, поедете в Хмельки. Там колдунов не меньше, чем здесь. Списки должны быть в порядке. У Фомы спросите – его отец когда-то владел хутором… Ищите, думайте. Делайте все, что нужно. Вахтыр с вами поедет, возьмет кого понадежней, – воевода оглянулся на соратника, тот кивнул, и добродушное лицо Вахтыра при этом было таким серьезным, что мне стало не по себе.
241 
