Особенно,... 
243 
Вот почему я не догадалась – задурили, заморочили голову. Ясное дело, пока я думала, что иду совершенно в другую сторону – не сопротивлялась.
«Вот как? – приложила ладони к земле, чувствуя, как чужая, спрятанная сила иглами покалывает кожу. – Вот вы как, значит? И что? Что, если я теперь туда просто не пойду? Что тогда?»
Пойдешь.
* * *
Тучи расползлись, и с ясного неба светило солнце – ласковое как для середины лета. Искрилась хрусталем Вороша, плавными изгибами убегая вдаль. Дорога держалась берега, покрытого изумрудно-зеленой травой, в которой встречались обширные проплешины сухостоя. Но у самой воды буйствовали яркие, живые краски: словно мазки гуаши – сочные листья кустарника, и пестрыми брызгами – летние полевые цветы. Лес, не подступавший к реке вплотную, зелено-бурый, казался унылым и необитаемым – только ветер шуршал в ветвях, обрывая сухую листву…
В лагере на берегу Вороши нас больше ничто не задерживало. Воевода, как и обещал, дал лошадей, а Вахтыр, которому предстояло ехать с нами, взял с собой уже знакомого мне Костю-цыгана и двух молодых воинов-раславцев.
Когда заставленный палатками луг скрылся за лесом, я почувствовала облегчение, словно и дышать стало свободнее. Не потому, что очень уж стремилась поскорее оказаться в Хмельках, рядом с новой Пустошью. Просто в лагере мне постоянно казалось, что вот-вот правда раскроется и все узнают, кто на самом деле тогда позвал ящериц на помощь.
«Иначе его было не остановить», – однажды сказал Арис про Максима.
А что он скажет обо мне?
Лес закончился. На этом берегу, куда ни глянь – сохнущие луга, небольшие рощицы, волны желто-зеленых холмов. Покинутая деревенька показалась вдалеке и скрылась за пологим склоном, и лишь купол церквушки, выкрашенный в цвет морозного неба, долго виднелся из-за деревьев. Позже на том месте появилась аномалия – убегающие вдаль поля и рельсы, по которым, тарахтя колесами, тянулась пригородная электричка. Послышался гудок – состав приближался к станции.
Раславцы изумленным взглядом провожали голубую змейку вагонов, а мы с подругой загрустили – вспомнили летние поездки на дачу. Чтобы развеселить нас немного, Костя стал рассказывать, как возил из аномалий в столицу разные товары – в основном, дамские принадлежности, за которые с охотой платили не только колдуньи, но и местные барыни. А еще разные вкусности – конфеты шоколадные, торты, вина, – обычную заводскую посуду и другие обыденные вещи, казавшиеся местным диковинными.
– Неплохой доход имел, между прочим, – похвастался он.
– А оружие из аномалий приносить не пробовал? – спросила я, вспомнив встретившихся нам колдунов-охотников. Было бы больше ружей да патронов – может, справились бы с иштрой самостоятельно.
Цыган отчего-то смутился и быстро глянул на Леона.
– Тех, кого ловили на торговле иномирским оружием, казнили без суда, – объяснил тот.
Ворошу переехали вброд на лошадях. Теням это не понравилось. Они шипели, огрызались, и от их черной злости темнело в глазах. Где-то на середине брода у меня закружилась голова, и, покачнувшись в седле, я едва не упала в воду, грязную от вскаламученного ила. Арис подъехал, тронул за плечо:
– Что случилось?
– Ничего, – припала к шее соловой Лиски, прикрыла на мгновение глаза. – Просто не выспалась.
Арис прищурился, ничего не сказал, но держался рядом, пока мы не выехали на берег. Здесь я, отдышавшись, смогла, наконец, выпрямиться.
Хорошо, – тени радовались. – Идем, идем…
Ехавший позади Вахтыр окликнул Ариса, но стоило Горынычу отъехать, как Алина подвела ближе своего гнедого.
– Женечка, ты как? Тебе плохо? – шепотом спросила она. – Может, я могу помочь?
А потом:
– Жень, а тебя не тошнит?..
– Со мной все в порядке! – я ударила Лиску пятками и поскакала вперед.
Знать бы, будут ли у нас еще переправы. Раз уж тени так не любят текучей воды, то стоит заранее придумать, как объяснять свое внезапное недомогание.
– Женя, подожди! – подруга догнала меня и снова ехала рядом. – Женечка, ты не обижайся. Просто я подумала, что… – она виновато улыбнулась, но в глазах мелькнула лукавинка. – Вы ведь с Арисом теперь вместе, правда?
Вопроса я ждала, но что ответить?.. Пожала плечами:
– Не знаю.
– Ох, Женечка, – вздохнула Алина. – Он тебе сказал? Сказал, что любит?.. А ты?
243 
