Особенно,... 
42 
Они возвращались домой после приема у принца. Светало. Мимо проезжали редкие в этот ранний час кареты с такими же запоздалыми гуляками. Изредка попадались торговцы с повозками, торопящиеся на рынок. Но в целом улицы в этот час были тихи и пустынны.
Женевьева абсолютно права, Бенедикт был рассеян и задумчив после разговора с Деревоксом.
Тот сообщил очень неутешительные новости: Наполеон не терял надежды вырваться из заточения и начал разрабатывать план побега с острова Святой Елены. Хотя побег с этого изолированного от всего мира острова был практически невозможен, от Наполеона можно было ожидать всего. Он необыкновенно хитер и умен, у него осталось множество единомышленников, готовых помочь. Эти люди пойдут на все, чтобы спасти свергнутого императора. Бенедикт как можно скорее должен был передать полученную информацию Эрику Каргину. Медлить нельзя.
Только теперь он понял, как устал от шпионской деятельности. Устал добывать информацию о Наполеоне, устал от вынужденной секретности. Боже, как он ненавидел в этот вечер свою службу! Но Бенедикт не имел права уйти, особенно в такой момент. Конечно, побег Наполеона практически невозможен. Но, зная его хитрость и изворотливость, Бенедикт до конца не поручился бы, что Англия и ее союзники в полной безопасности. Если императору опять удастся сбежать и сговориться с армией корсиканцев, начнется новая война, которая поставит Англию под удар.
Он взглянул на Женевьеву. Она не понимала, почему его настроение так изменилось, и сама расстроилась. Нужно ее ободрить.
— Не понимаю, как у принца хватает сил на то, чтобы изо дня в день устраивать такие пышные приемы. Я был всего лишь гостем, и то совершенно вымотался, — заговорил Бенедикт, прервав наконец молчание.
— А мне очень понравился обед. Превзошел все мои ожидания, — мечтательно улыбнувшись, проговорила Женевьева. — Такая роскошь повсюду, столько гостей.
Бенедикт улыбнулся ей. Он был искренне рад, что этот вечер хотя бы Женевьеве доставил удовольствие. В ее небесно-голубых глазах светилось искреннее, неподдельное счастье. Как же она не искушена в светских развлечениях!
— Я рад, что вам понравилось. Это искупает скуку, которую я испытывал весь вечер, — сказал Бенедикт.
Женевьева лукаво улыбнулась:
— А мне не показалось, что вы и другие присутствовавшие на обеде джентльмены особенно скучали в этот вечер. Взять хотя бы незабываемое зрелище, когда красавица герцогиня Монтгомери принялась раздеваться и сняла с себя почти всю одежду, объясняя это тем, что ей стало жарко.
— Да, она была прелестна. Ой! Не стоит меня пинать, Женевьева, — потирая ногу, проворчал Бенедикт. — Я всего лишь констатировал очевидный факт. И заметьте, не я первый завел об этом разговор.
Женевьева подняла брови и насмешливо посмотрела на него.
— Знаете ли вы, что говорить о достоинствах одной женщины в присутствии другой неприлично? — с притворным возмущением спросила она.
— Что в этом плохого? — Бенедикт включился в игру.
— Что плохого? А вы поинтересуйтесь у своей больной ноги.
С самого начала Женевьева поразила Бенедикта способностью к светлому доброму юмору. Что касается самого Бенедикта, его юмор был всегда мрачен и полон сарказма. Признаться, он завидовал ей во всем. Она просто потрясающая женщина!
— Вы правы, — кивнув, согласился он. Лицо его в эту минуту стало удивительно просветленным. Исчезли угрюмость и задумчивость, которые не покидали его последние несколько часов. — Кстати, когда герцогиня сняла с себя чулки, я не увидел ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Всего лишь полноватые ляжки. Ой! Перестаньте пинать меня, Женевьева. Иначе моя нога приобретет такой же синевато-фиолетовый цвет, как ваше запястье. А мне бы этого не хотелось.
Он потер ногу, делая вид, что ему очень больно. В этот момент карета остановилась у дома Женевьевы.
— Вы действительно считаете, что ночь уже закончилась и продлить ее нельзя? — Она лукаво взглянула на него.
На мгновение он потерял дар речи.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… — Она замялась. — Я просто подумала… что мы могли бы…
Неожиданно Женевьевой овладело смущение, даже робость. В этот вечер она была необыкновенно счастлива. Это был один из лучших вечеров в ее жизни. Подумать только, она представлена самому принцу, который к тому же наговорил ей массу комплиментов. Еще никогда она не видела такой роскоши и богатства, как в его дворце. Сегодня она встретила множество людей. Странных людей, которые ставили себя выше приличий и условностей света. Конечно, их поведение шокировало Женевьеву, но все это искупалось богатым убранством столовой и кушаньями, которые она доселе никогда не пробовала. И что самое главное, она провела этот вечер с Бенедиктом. С каждой новой встречей его общество нравилось ей все больше и больше. Временами ей даже казалось, что она в него влюблена.
42 
