43 
Он так не похож на тех жестоких и бессердечных мужчин, которые окружали ее последние семь лет. В отличие от Джошуа и Уильяма, Бенедикту и в голову не пришла бы мысль о том, чтобы ударить беззащитную женщину. Но дело не только в этом. Бенедикт привлекал ее сам по себе. Очень противоречивый человек, но в этом заключалась его особая прелесть. Замкнут и скрытен, но при этом безукоризненно честен. Властный человек, но никогда не стал бы подчинять себе женщину с помощью грубой силы. Он был нежен и внимателен с ней, хотя в обществе держался отстраненно и холодно. В последнее время Женевьева могла думать только о нем. Один взгляд его угольно-черных глаз значил для нее гораздо больше самых изысканных комплиментов, которыми осыпали ее джентльмены, присутствующие у принца.
И вообще, Женевьева считала Бенедикта самым красивым мужчиной в Англии. Он необыкновенно хорош собой, она гордилась тем, что может выходить в свет в его обществе. От нее не укрылось то, с какой завистью смотрели на нее женщины, приглашенные на обед, вынужденные довольствоваться менее приметными и скучными кавалерами. Они жадно смотрели на Бенедикта в надежде привлечь его внимание. Но тщетно, Бенедикт не отрывал взгляда от нее.
Женевьеву переполняла гордость при мысли о том, что она, вдова Джошуа Форстера, смогла очаровать лорда Бенедикта Лукаса. Иначе зачем ему проводить с ней вечер? И конечно, Женевьева не могла не заметить, что он испытывает к ней вожделение. Она нравится ему как женщина, в этом нет никаких сомнений.
Она вспомнила, как они целовались на террасе. Ах, что это были за поцелуи! Женевьева почувствовала сладостное тепло в низу живота при одном воспоминании об этих поцелуях. Как жаль, что их так бесцеремонно прервали! Ей было все еще стыдно перед этим незнакомцем. Хотя, в сущности, стыдиться нечего. Парочки, пришедшие к принцу, вытворяли гораздо более смелые вещи. Да еще прямо в столовой, на глазах у всех. Однако Женевьеве все равно было стыдно. Она впервые в жизни попала в такую неловкую ситуацию. Вот почему она не решалась предложить Бенедикту продолжить любовное приключение у нее дома. Но наконец поборола робость и сказала:
— Может быть, вы войдете в мой дом, наденете ночной колпак и ляжете со мной в постель? Я бы хотела кое-что с вами обсудить. — Последняя фраза прозвучала нелепо. Но, увидев, что Бенедикт нахмурился, она смутилась еще больше и сказала первое, что пришло в голову.
— Что?! — удивленно поднял брови Бенедикт.
— Да, мне действительно нужно с вами кое-что обсудить, — понуро опустив голову, проговорила Женевьева. Она избегала смотреть на него, не хотела, чтобы он прочел в ее взгляде обиду и разочарование. Почему он не понял ее намека? — Два дня назад, когда вы рассказывали о расследовании убийства ваших родителей, меня поразила одна вещь.
— Почему же вы молчали?
Женевьева пожала плечами.
— Вообще-то… я подумала, что это не срочно. Не хотелось говорить об этом наспех. Я хотела поговорить об этом наедине, в непринужденной обстановке, — сбивчиво принялась объяснять она.
— Понятно, — задумчиво протянул Бенедикт.
Интересно, он действительно поверил в ее объяснения, в эту неуклюжую ложь? Или же просто обрадовался возможности отказаться от любовного приключения?
Женевьева по неопытности не знала ответа на этот вопрос. Не представляла, как должен вести себя мужчина, когда с ним флиртует женщина. Она помнила своего брата Колина. Но во-первых, относилась к нему как к родственнику, а не как к мужчине. А во-вторых, когда они жили под одной крышей, Женевьева была слишком юной и вообще не думала об этой стороне жизни. Джошуа и Уильяма Форстеров она никогда не принимала в расчет. Несмотря на неопытность, она поняла, что Бенедикт совершенно равнодушен к ее заигрываниям. Неужели она ошибалась и совсем не привлекает его как женщина? Неужели он тяготится ее обществом? Сердце мучительно сжалось от этой мысли. Она была так ранима и тяжело переживала любую даже самую незначительную неприятность.
— Однако, если вы считаете, что сейчас не время для таких разговоров, мы можем обсудить это завтра, — сказала она потухшим голосом.
Бенедикт понял, что его равнодушная реакция на ее предложение обидела ее. Он не знал, как ее утешить. Если бы не этот проклятый разговор с Деревоксом, Бенедикт принял бы ее приглашение не задумываясь, но теперь… Даже растущее с каждой минутой возбуждение не могло заставить его сделать это.
43 
