Особенно,... 
22 
Она уходит, а Фрэнк еще больше растягивается по столу.
– Повезло тебе, – едва слышно говорит он. – За тобой никто не следит. Можешь делать все, что захочешь, блин.
– Не могу, блин! – обороняюсь я. – Мне постоянно надо снимать этот фильм. А теперь еще и в «Старбакс» идти.
– Зачем в «Старбакс»?
– Не знаю. Терапия такая. Или типа того.
– Угу. – Фрэнк теряет всякий интерес. Но потом внезапно подскакивает. – Слушай. А ты можешь сказать своему терапевту, что ты излечишься, если посетишь международную конференцию по играм в Токио вместе с братом?
– Нет.
– Пффф. – Фрэнк снова раскатывается по столу. Мама права, выглядит он действительно так себе.
– Вот, возьми. – Я отдаю ему остатки от «Шреддис», брошенные Феликсом.
– Ага. Размокшие, из третьих рук, в слюнях Феликса. Спасибо, сестренка. – И смотрит на меня испепеляющим взглядом.
Через миг Фрэнк берет ложку и начинает уплетать.
МОЕ БЕЗМЯТЕЖНОЕ ЛЮБЯЩЕЕ СЕМЕЙСТВО – РАСШИФРОВКА ФИЛЬМА
ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ
Камера обводит гостиную. Комната в полутьме. МАМА с восхищенным лицом смотрит телевизор. ПАПА – украдкой в «Блэкберри». ФРЭНК – в потолок.
В ящике грохочет музыка. Камера выхватывает телеэкран. Там – черно-белая заставка с надписью «Конец».
МАМА:
Ну вот! Разве не восхитительно? Невероятно захватывающий сюжет, да?
ФРЭНК:
Да, ничего.
МАМА:
«Ничего»? Дорогой, это Диккенс.
ФРЭНК (спокойно):
Да, Диккенс. И вполне ничего.
МАМА:
Уж получше, чем твои бессмысленные компьютерные игры, это-то ты должен признать.
ФРЭНК:
Не лучше.
МАМА:
Разумеется, лучше.
ФРЭНК:
Нет.
МАМА (взрывается):
Ты что, хочешь сказать, что твои смехотворные игры могут сравниться с романом Диккенса? Взять, например, персонажей! Взять, например, Мэгвич! Он уникален!
ФРЭНК (равнодушно):
В «Завоевателях» Мэгвич тоже есть. Только у него характер покруче, чем у диккенсового. Он тоже осужденный, но может помочь любому участнику.
ОДРИ (за кадром):
Он способен передавать свои силы.
ФРЭНК:
Правда, этому человеку приходится взамен брать на себя одно из его преступлений и расплачиваться за него…
ОДРИ (за кадром):
Именно так. Так что надо выбирать структуру власти. И…
ФРЭНК:
Оди, заткнись! Дай я объясню. Ты не знаешь, что за наказание, пока они там не сделают выбор. Так что это как рулетка, но чем больше играешь, тем яснее становится. Просто супер.
Мама совершенно ошеломленно переводит взгляд с Фрэнка на Одри и обратно.
МАМА:
Ладно, ничего не понимаю. Ничего. Какая структура власти? Что это такое?
ФРЭНК:
Если бы ты попробовала поиграть, поняла бы.
ОДРИ (за кадром):
Мэгвич действительно крутой персонаж.
МАМА:
Вот именно! Спасибо!
(Небольшая пауза.)
МАМА:
Какой Мэгвич – у Диккенса или в «Завоевателях»?
ОДРИ (за кадром):
В «Завоевателях», разумеется.
ФРЭНК:
У Диккенса он просто слегка…
МАМА (резко):
Что? Что не так с Мэгвичем Диккенса? Что может быть не так в одном из величайших литературных персонажей нашего времени?
ФРЭНК:
Он не такой интересный.
ОДРИ (за кадром):
Точно.
ФРЭНК:
Плоский.
ОДРИ (за кадром):
Он же ничего не ДЕЛАЕТ.
ФРЭНК (по-доброму):
Я не хотел никого обидеть. Не сомневаюсь, что Диккенс был классный мужик.
МАМА (папе):
Ты это слышишь?
После этой диккенсиады мама на нас злится. Сегодня заставила наводить у себя порядок, что бывает крайне редко, нашла у Фрэнка в комнате чизбургер, и тут такое началось.
Нет, не упаковку от чизбургера, а сам чизбургер. Он пару раз откусил и убрал, оставив на полу, уже, наверное, несколько недель назад. А на него бросил мокрый спортивный костюм. Что странно, чизбургер не покрылся плесенью. А просто превратился в ископаемое. Фу.
22 
