68 
Петербург
За озером луна остановилась…
- За озером луна остановилась
- И кажется отворенным окном
- В притихший, ярко освещенный дом,
- Где что-то нехорошее случилось.
- Хозяина ли мертвым привезли,
- Хозяйка ли с любовником сбежала,
- Иль маленькая девочка пропала
- И башмачок у заводи нашли…
- С земли не видно. Страшную беду
- Почувствовав, мы сразу замолчали.
- Заупокойно филины кричали,
- И душный ветер буйствовал в саду.
1922
Заболеть бы как следует, в жгучем бреду…
- Заболеть бы как следует, в жгучем бреду
- Повстречаться со всеми опять,
- В полном ветра и солнца приморском саду
- По широким аллеям гулять.
- Даже мертвые нынче согласны прийти,
- И изгнанники в доме моем.
- Ты ребенка за ручку ко мне приведи,
- Так давно я скучаю о нем.
- Буду с милыми есть голубой виноград,
- Буду пить ледяное вино
- И глядеть, как струится седой водопад
- На кремнистое влажное дно.
Весна 1922
Не с теми я, кто бросил землю…
- Не с теми я, кто бросил землю
- На растерзание врагам.
- Их грубой лести я не внемлю,
- Им песен я своих не дам.
- Но вечно жалок мне изгнанник,
- Как заключенный, как больной.
- Темна твоя дорога, странник,
- Полынью пахнет хлеб чужой.
- А здесь, в глухом чаду пожара,
- Остаток юности губя,
- Мы ни единого удара
- Не отклонили от себя.
- И знаем, что в оценке поздней
- Оправдан будет каждый час…
- Но в мире нет людей бесслезней,
- Надменнее и проще нас.
Июль 1922
Петербург
Многим
- Я – голос ваш, жар вашего дыханья,
- Я – отраженье вашего лица.
- Напрасных крыл напрасны трепетанья,
- Ведь все равно я с вами до конца.
- Вот отчего вы любите так жадно
- Меня в грехе и в немощи моей,
- Вот отчего вы дали неоглядно
- Мне лучшего из ваших сыновей.
- Вот отчего вы даже не спросили
- Меня ни слова никогда о нем
- И чадными хвалами задымили
- Мой навсегда опустошенный дом.
- И говорят – нельзя теснее слиться,
- Нельзя непоправимее любить…
- Как хочет тень от тела отделиться,
- Как хочет плоть с душою разлучиться,
- Так я хочу теперь – забытой быть.
14 сентября 1922
Петербург
Здравствуй, Питер! Плохо, старый…
Для Л. Н. Замятиной
- Здравствуй, Питер! Плохо, старый,
- И не радует апрель!
- Поработали пожары,
- Почудили коммунары,
- Что ни дом – в болото щель.
- Под дырявой крышей стынем,
- А в подвале шепот вод:
- «Склеп покинем, всех подымем,
- Видно, нашим волнам синим
- Править городом черед».
24 сентября 1922
Дьявол не выдал. Мне все удалось…
- Дьявол не выдал. Мне все удалось.
- Вот и могущества явные знаки.
- Вынь из груди мое сердце и брось
- Самой голодной собаке.
- Больше уже ни на что не гожусь,
- Ни одного я не вымолвлю слова.
- Нет настоящего – прошлым горжусь
- И задохнулась от срама такого.
Сентябрь 1922
Разлука
- Вот и берег северного моря,
- Вот граница наших бед и слав, —
- Не пойму, от счастья или горя
- Плачешь ты, к моим ногам припав.
- Мне не надо больше обреченных —
- Пленников, заложников, рабов,
- Только с милым мне и непреклонным
- Буду я делить и хлеб, и кров.
Осень 1922
Хорошо здесь: и шелест, и хруст…
- Хорошо здесь: и шелест, и хруст;
- С каждым утром сильнее мороз,
- В белом пламени клонится куст
- Ледяных ослепительных роз.
- И на пышных парадных снегах
- Лыжный след, словно память о том,
- Что в каких-то далеких веках
- Здесь с тобою прошли мы вдвоем.
Декабрь 1922
* * *
В первый раз я увидел Ахматову в 1923-м или в 1924-м году на вечере поэтов, устроенном Союзом писателей. Это было на Фонтанке, недалеко от Невского, в тогдашней резиденции Союза. Ахматова стояла в фойе и оживленно разговаривала с двумя или тремя неизвестными мне дамами. Она была в белом свитере, который туго охватывал ее фигуру, выглядела молодой, стройной, легкой. Разговор также казался легким и непринужденным, с улыбками. От Ахматовой веяло свободой, простотой, грацией.
68 
