109 
Ваноцца остановилась, восторженно улыбаясь.
— Я сразу же устрою вечеринку, — сказала она, — для тебя и Джованни. В городе слишком жарко. Будет ужин на свежем воздухе в моем винограднике. Что ты, Чезаре, думаешь о моем предложении?
— Оно превосходно. Организуй все в ближайшее время, ладно?
— Скажи, какой день ты выбираешь, и я устрою вечеринку именно тогда.
— Завтра, — слишком рано. А если послезавтра?
— Пусть так.
— Дорогая моя, ты очень хороший друг.
— Как же мне не быть другом моему любимому сыну, который все время заботится обо мне и делает мне честь своими визитами?
Она закрыла глаза и вспомнила, что сделал Чезаре с теми, кто во время нашествия французов принимал участие в разграблении ее дома. Он расправился с ними очень жестоко, многие тогда пострадали, но Ваноцца была женщиной, старавшейся не замечать вокруг себя страданий. «Ничто, ничто не кажется мне слишком суровым по отношению к тем, кто хотел оскорбить мою мать, уничтожив ее жилище».
— Ты будешь рада увидеть на своем вечере Джованни, — сказал Чезаре. — Ты ведь и его любишь. Жаль, что с нами не будет Лукреции.
— Я бы получила огромное удовольствие от встречи с дочерью и я вполне согласна с тобой, что буду счастлива видеть вас вместе с Джованни. Но, сын мой, из всех моих детей больше всего восхищает один — ты, Чезаре.
Он поцеловал ей руку, явно стараясь выказать ей свою любовь с той нарочитостью, которая всегда была свойственна их семье.
— Я не сомневаюсь, что ты говоришь правду, дорогая. Клянусь, что никто не посмеет обидеть тебя, пока есть сила в этом теле, чтобы защитить тебя. Я подвергну пыткам, а потом предам смерти любого, кто посмеет сказать против тебя хоть слово.
— Не говори так страстно о моей скромной персоне. Мне ничего не надо, я счастлива, когда вижу тебя. Сделай одолжение — навещай меня как можно чаще, и я буду счастливейшей женщиной на свете, хотя я понимаю, что у тебя свои заботы и что мне не следует мешать тебе своей эгоистической любовью.
Он обнял мать, и они продолжали прогулку по саду среди цветов, обсуждая предстоящий ужин.
Чезаре шел по городу, плащ скрывал его роскошный наряд, лицо скрывала маска, чтобы никто не смог узнать его. Дойдя до моста, он свернул на узкую улицу, потом проскользнул на другую и остановился перед домом. Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что никто не преследует его, он вошел через открытую дверь, закрыл ее за собой и спустился по каменным ступеням вниз. Наконец он вошел в комнату, пол которой был выложен плитками, а стены отделаны деревом. Чезаре хлопнул в ладоши.
Появился слуга, и когда молодой человек снял маску, он низко поклонился.
— Госпожа здесь? — спросил Чезаре.
— Да, ваша светлость.
Слуга привел его в комнату, типичную для подобных мест — в ней стояла широкая кровать, деревянные стулья с резными спинками, на стене висело распятие, перед которым горела лампадка.
Очень красивая юная девушка, высокая и стройная, встала, как только вошел Чезаре, и упала перед ним на колени.
— Господин… — негромко произнесла она.
— Встань, — нетерпеливо бросил Чезаре. — Мой брат здесь?
— Еще нет, он придет через два часа. Чезаре кивнул.
— Настало время исполнить свой долг, — сказал он.
— Да, мой господин?
Чезаре пристально посмотрел на нее.
— Ты любовница моего брата. Какие чувства ты испытываешь к нему?
— Я служу одному хозяину, — ответила девушка.
Он коснулся пальцами ее уха. Жест был одновременно ласкающим и угрожающим.
— Помни, — сказал он, — я награждаю тех, кто оказывает мне услуги, награда зависит от того, каков характер услуги.
Девушка дрожала, но твердо повторила:
— Я служу одному хозяину.
— Хорошо, — ответил Чезаре. — Я сразу скажу тебе, что от тебя требуется. Ты придешь в виноградник Ваноцци Катани в полночь, день я назову тебе позже. Ты, как всегда, когда бываешь с моим братом, наденешь плащ и маску. Ты сядешь на его коня вместе с ним, и вы вместе уедете.
— Это все, мой господин? Чезаре кивнул.
— Еще одно. Ты уговорить его пойти в трактир, который ты недавно обнаружила. Там ты скажешь ему, что вы останетесь в трактире до утра.
— Где этот трактир?
— Я скажу тебе его название. Он в еврейском квартале.
— И нам придется ехать туда после полуночи?
— Тебе не следует ничего бояться, если ты будешь делать все так, как я скажу. — Он обнял ее и поцеловал. — А если нет, моя красавица… — Он рассмеялся. — Но ты не забудешь, что служишь только одному хозяину, ведь правда?
109 
