Минут через пять они спешились у гостиницы «Козочка».
Прекрасная Мадлен бросилась навстречу д’Артаньяну.
– Любезная госпожа Тюркен, – сказал д’Артаньян, – если у вас есть деньги, закопайте их поскорее; если есть драгоценности, припрячьте их немедленно; если есть должники, выжмите из них деньги; если есть кредиторы, не платите им.
– Почему так? – спросила Мадлен.
– Потому что Париж будет превращен в груду пепла, подобно Вавилону, о котором вы, должно быть, слышали.
– И вы оставляете меня в такую минуту!
– Сейчас же, – сказал д’Артаньян.
– Куда же вы отправляетесь?
– Ах, вы оказали бы мне огромную услугу, сообщив мне это.
– О, боже мой, боже мой!
– Нет ли у вас писем для меня? – спросил д’Артаньян, делая своей хозяйке знак рукой, чтобы она перестала причитать, так как, мол, всякие жалобы все равно бесполезны.
– Есть письмо, которое только что пришло.
Она подала его д’Артаньяну.
– От Атоса! – воскликнул д’Артаньян, узнав твердый и острый почерк своего друга.
– А! – сказал Портос. – Посмотрим-ка, что он пишет.
Д’Артаньян распечатал письмо и прочел:
«Дорогой д’Артаньян, дорогой дю Валлон, мои добрые друзья, быть может, я в последний раз шлю вам весть о себе. Нам с Арамисом очень не повезло, но бог, мужество и воспоминание о нашей дружбе поддерживают нас. Позаботьтесь о Рауле. Поручаю вам бумаги, которые находятся в Блуа, и если через два с половиной месяца вы не получите от меня известий, ознакомьтесь с их содержанием. Обнимите виконта от всего сердца за вашего преданного друга
Атоса».
– Я думаю, черт возьми, что я обниму его, – сказал д’Артаньян, – тем более что это нам по пути. Если, по несчастью, он лишится бедного Атоса, он станет моим сыном.
– И моим единственным наследником, – прибавил Портос.
– Посмотрим, что еще пишет Атос.
«Если на пути вашем встретится некий господин Мордаунт, остерегайтесь его. Я не могу сказать вам больше в письме».
– Мордаунт! – с удивлением произнес д’Артаньян.
– Мордаунт! – сказал Портос. – Хорошо, будем помнить. Но посмотрите, здесь еще приписка от Арамиса.
– В самом деле, – сказал д’Артаньян и прочел:
«Мы скрываем от вас место нашего пребывания, дорогие друзья, зная вашу братскую преданность и будучи уверены, что вы явились бы умереть вместе с нами».
– Черт возьми! – прервал его Портос так яростно, что Мушкетон подскочил на другом конце комнаты. – Значит, жизнь их в опасности.
Д’Артаньян продолжал:
«Атос завещает вам Рауля, а я завещаю вам месть. Если бы, по счастью, вам попался в руки некий Мордаунт, велите Портосу отвести его в сторону и свернуть ему шею. В письме я не смею говорить подробнее.
Арамис».
– Ну, это не такое уж трудное дело, – сказал Портос.
– Напротив, – мрачно сказал д’Артаньян, – оно невыполнимо.
– Почему?
– Потому что мы едем именно к этому Мордаунту в Булонь и вместе с ним отправимся в Англию.
– Ну а что, если вместо этого Мордаунта мы поедем к нашим друзьям? – сказал Портос с таким выразительным жестом, что это испугало бы целую армию.
– Я уж сам об этом подумываю, – сказал д’Артаньян. – Но на письме нет ни числа, ни штемпеля.
– Это верно, – сказал Портос.
И он забегал по комнате, жестикулируя как сумасшедший и поминутно вытаскивая на треть шпагу из ножен.
Что касается д’Артаньяна, то он стоял с унылым видом, и на лице его была глубокая печаль.
– Ах, как это нехорошо, – говорил он. – Атос нас оскорбляет, желая умереть один. Это нехорошо.
Мушкетон, видя отчаяние обоих друзей, заливался слезами в своем углу.
– Довольно, – сказал д’Артаньян, – все это горю не поможет. Поедем проститься с Раулем, как мы уже решили. Быть может, и он получил известие от Атоса.
– В самом деле, это мысль! – воскликнул Портос. – Право, мой дорогой д’Артаньян, не знаю, как вам это удается, но у вас всегда являются прекрасные мысли. Поедем проститься с Раулем.
Они сели на коней и поехали. Приехав на улицу Сен-Дени, друзья застали там большое стечение народа. Герцог Бофор только что прибыл из Вандома, и коадъютор представлял его восхищенным и радостным парижанам.
С герцогом Бофором во главе они считали себя теперь непобедимыми.
Друзья свернули в переулок, чтобы не встречаться с принцем, и подъехали к заставе Сен-Дени.