Последние отзывы

  119  

– По телевизору чего только не покажут, – неопределенно ответил Круминьш и толкнул тяжелую дубовую дверь.

В лицо ударил солнечный свет, после царившего в коридоре полумрака показавшийся особенно ярким. Глеб зажмурил глаза, давая им привыкнуть к новому освещению, подумав при этом, что они с Круминьшем оба ведут себя довольно странно – так, словно полностью друг другу доверяют. Хозяин то и дело чуть ли не демонстративно поворачивается к Глебу спиной, а Сиверов, в свою очередь, стоит в шаге от этого хладнокровного мясника, зажмурившись, как пятилетний малыш перед новогодней елкой в ожидании подарков. "Давай-давай, – подумал он, – жди. Этот тип поднесет тебе подарочек""

Он поспешно открыл глаза.

Помещение оказалось просторное, сильно вытянутое в длину, с земляным полом, засыпанным толстым слоем опилок. Это был внутренний дворик, накрытый двускатной стеклянной крышей. Вдоль сложенных из грубо отесанного камня стен тянулись простые деревянные скамьи, на вбитых в заполненные известковым раствором швы металлических крюках висело оружие и части доспехов. Глеб почти не сомневался, что все это так называемые новоделы, имитации настоящего старинного оружия, но даже они наверняка стоили хозяину немалых денег. Он сообразил, что перед ним что-то вроде домашнего ристалища – уютное местечко, где Круминьш и его единомышленники могли вдоволь лупить друг друга своими железками, не собирая при этом всякий раз толпы зевак.

Вдоль дальней торцовой стены, где в данный момент возился Круминьш, были выстроены в ряд несколько грубо выполненных чучел, одетых то в рваные, изрубленные кольчуги, а то и в обычную, хотя и весьма потрепанную современную одежду. Подойдя ближе, Глеб увидел, что они выполнены из не совсем обычного материала, который был, во-первых, очень недешев, а во-вторых, не слишком широко распространен.

– Знаете, что это такое? – спросил Круминьш, тыча пальцем в голую грудь одного из чучел.

Материал прогнулся и сразу же восстановил форму, как только Круминьш ослабил нажим. Глеб решил просто для разнообразия временно перестать прикидываться дурачком.

– Похоже на анатомическую резину, – сказал он. – Имитирует человеческую плоть, имеет такую же плотность. Применяется при испытаниях на безопасность различных механизмов, а также при прочих экспериментах, устанавливающих степень разрушений, наносимых человеческому организму тем или иным механическим воздействием.

– Ого, – с насмешливым уважением произнес Круминьш. – Завидная эрудиция. – Он откинул крышку стоявшего у стены деревянного, окованного темным железом ларя и вынул оттуда какой-то завернутый в мешковину продолговатый предмет. – Вот именно, механические воздействия... Это очень удобно во время тренировок. Увечья, нанесенные этим болванам, – он постучал пальцем по испещренному продолговатыми вмятинами, местами прорванному насквозь жестяному ведру, которое заменяло одному из "болванов" рыцарский шлем, – это реальные и порой очень серьезные травмы, которых удалось избежать на турнире. Удовольствие не дешевое, конечно. Вы даже можете назвать его роскошью, и я не стану с вами спорить. Но это очень удобно, поверьте.

– Верю, – сказал Глеб. – Если дополнительное удобство по карману, какой смысл себе в нем отказывать?

– Хорошо сказано, – похвалил Круминьш и, захлопнув крышку ларя, стал неторопливо развязывать шнурки, которыми была в двух местах перетянута мешковина.

Глеб окинул еще одним быстрым взглядом увешанные мечами стены и снова сосредоточил внимание на свертке. Он уже догадался, что находится внутри. Гроссмейстер решил тряхнуть стариной, блеснуть мастерством перед новичком, а знаменитый удар Готтенкнехта, естественно, выглядит не так эффектно, если его нанести тупым оружием. Следовательно, сейчас на свет божий будет извлечен тот самый, выкованный неизвестным московским умельцем клинок, кровавый след которого привел Сиверова сюда.

Проникавшие сквозь стеклянную крышу солнечные лучи золотили пыль, которая густыми облачками поднималась над мешковиной при каждом движении Круминьша. Чтобы так основательно пропылиться, эта тряпка должна была пролежать нетронутой не один год. А впрочем, точно такого же эффекта можно очень легко достичь, завернув вынутый из гитарного чехла клинок в первый попавшийся мешок из-под картошки, валяющийся в углу кладовой.

Мешковина почти беззвучно сползла вниз, обнажив сверкающую зеркальным блеском сталь. Меч был прямой, с заостренным концом и простой, надежной крестовиной. Рукоятку тугой спиралью обвивал потертый, потемневший сыромятный ремешок; тусклое стальное навершие в форме рыбьего хвоста даже на вид было тяжелым, напоминая о своем исконном назначении – служить противовесом клинку.

  119