Последние отзывы

  122  

– Я не убиваю своих учеников, – сообщил Круминьш, выпрямляясь и опять начиная вертеть мечом, как клоунской тросточкой.

– В самом деле, зачем это вам? – сказал Глеб. – Кандидатов в покойники и без них хватает.

– И один из них в данный момент передо мной, – закончил Круминьш и бросился в атаку.

Сиверов сопротивлялся как мог, но это было безнадежно. Два или три удара он отбил и даже один раз ударил противника по плечу – правда, плашмя и довольно слабо, – но потом что-то произошло, и, когда звон в ушах стал не таким оглушительным, Глеб обнаружил себя распростертым на земле, с запорошенным опилками лицом, без меча, с разламывающейся головой и тупо ноющей кистью правой руки. Круминьш возвышался над ним, широко расставив ноги, и они с Глебом смотрели друг на друга поверх лезвия меча, скругленный конец которого легонько упирался Сиверову в глотку. Меч был тупой, но Глеб, как никто, знал, что при желании прикончить человека можно даже пальцем. Что уж говорить об этой тяжеленной железяке, особенно когда она в руках у такого умельца!..

– Дурачина ты, простофиля, – с горечью процитировал он, имея в виду самого себя, – не садися не в свои сани...

– Да, – поняв, как ни странно, о чем идет речь, откликнулся Круминьш, – вы совершили большую ошибку, придя сюда безоружным. Такую же большую, как тот пугач, что вы оставили в машине.

– Бинокль, – с горечью сказал Сиверов. – Не стыдно подглядывать из-за занавески?

– Нет, не стыдно. Кто предупрежден, тот вооружен – слыхали? Или ваши познания ограничиваются "Сказкой о рыбаке и рыбке?"

– Вы проиграли, Гроссмейстер, – заявил Глеб, лежа на спине, распластанный, как лягушка на предметном стекле микроскопа. – Рассчитывать вам не на что. За мной придут другие.

– Сомневаюсь, – возразил Круминьш. – Ваш хозяин – трус без малейшего понятия не только о чести, но даже и об элементарных приличиях. Потерпев неудачу один раз, он будет еще очень долго собираться с духом... если вообще когда-нибудь соберется.

Несмотря на свое отчаянное положение, Слепой нашел в себе силы удивиться. Ему доводилось слышать разные отзывы о Федоре Филипповиче, но трусом генерала Потапчука до сих пор не называл никто. Откуда Круминьш узнал, что на него готовится покушение и кто его готовит, гадать не приходилось. Видимо, обтерханный "Валдис" не упустил случая срубить лишнюю копейку... Иуда засаленный.

– Странно слышать рассуждения о чести и приличиях от такого мясника, как вы, маэстро, – заявил Глеб. Он мог поддерживать эту бредовую беседу часами, поскольку в данный момент только она продлевала ему жизнь.

Круминьш, похоже, тоже это понял:

– Будем считать это бессмысленное оскорбление предсмертной молитвой. Ступай с миром.

Он немного приподнял меч с явным намерением хорошенько ткнуть Сиверова этой железкой в гортань, но его остановил неожиданно раздавшийся крик:

– Ивар, стой! Что ты делаешь? Это же не тот!

Круминьш машинально повернул голову на крик. Кончик меча при этом немного отклонился в сторону, и Глеб, решив больше не испытывать судьбу, принялся действовать.

Он отбил предплечьем продолжавшее угрожать его горлу лезвие и изо всех сил ударил ногой – раз, а потом, когда меч, кувыркаясь, отлетел в сторону и зарылся в опилки, еще раз, продолжая то, что было так удачно начато. Вообще-то, кому-нибудь другому хватило бы и этого, но Круминьш оказался по-настоящему крепким орешком, и Глебу пришлось нанести ему еще пару-тройку точно рассчитанных ударов. С мечом в руке Гроссмейстер был бог, но с голыми руками ему против Слепого было не устоять, хотя удар он держал неплохо и сбить его с ног оказалось нелегко. Однако теперь, когда они поменялись ролями, это стало делом времени. Каждый нанесенный Сиверовым удар сопровождался сдавленным женским криком, но Глеб до поры не обращал на свою спасительницу внимания, следя только, чтобы она не подкралась со спины и не огрела его чем-нибудь по затылку. В этом помещении, пропади оно пропадом, было сколько угодно предметов, представлявших реальную угрозу для здоровья и жизни даже в хрупких женских ручках...

Круминьш был силен, но прошло не больше полутора минут, прежде чем он, в свою очередь, распластался на спине, а Глеб с удобством разместился на его широченной груди, придавив коленями раскинутые в стороны руки. Слепой замахнулся, намереваясь хорошим ударом в челюсть обеспечить себе хотя бы несколько минут передышки, в которой остро нуждался, и сказал:

  122