110 
Иван с Яромиром медленно повернулись. На них грозно смотрел рослый седой старик. Волосы косматые, длиннющие, усы тоже до подбородка, а вот бородка невелика, коротко острижена. Лицо все в морщинах, но как-то необычно - будто бы трещины в коре старого дуба. Одет в простую белую рубаху до самых пят, плечи, рукава и подол украшены хитрым узором, сверху донизу тоненькая ломаная полоска бежит, извивается. На шее длинная цепь с тремя золотыми дисками, скрепленными малыми звеньями. Видно, что немалых денег стоит. В руке посох березовый, с двумя живыми листочками на макушке.
- Ишь ты!… - криво усмехнулся старик. - Ишь, хитники пожаловали!
- Мы не хитники!… - обиделся Иван.
- А кто ж вы еще? - искренне удивился хозяин сада. - Через стену перелезли? Перелезли. Яблочки мои рвали? Рвали. Заплатить за них заплатили? Не заплатили. Кто ж вы после этого? Хитники!
- Дедусь, мы больше не будем!… - скуксился княжич. - Прости нас ради первого случаю…
- И не прощу, и не помилую!… - топнул ногой старик. - Говорите сей же час - кто такие, откуда явились?!
- Дедусь, да мы просто…
- Молчать!
- Да ты же сам…
- Кому сказано - закрыть рты!
Старикан прошелся взад-вперед, хмуря кудлатые брови. Иван беспокойно поглядывал на Яромира, но тот стоял неподвижно, еле заметно усмехаясь.
- А это не вы ли у меня о прошлом годе грабли уперли?… - задумчиво посмотрел на незваных гостей садовник.
- Да на кой бес мне твои грабли?! - обиделся Иван.
- Да кто вас, хитников, знает… А у заступа ручку не вы ли сломали?
- Не мы!
- Врешь ведь… А малину не вы ли всю сожрали?! Да еще кусты поломали так, будто Индрик-зверь прошелся!
- Э-э-э… малину?… - почему-то смутился княжич. - Малину… ну, малину…
- Ага, ага!… - удовлетворенно погладил усы старик. - То-то смотрю - рожа твоя мне знакома, кудрявый! А ты чего лыбисси, бритоус?
В воздухе захлопали мягкие крылья - на плечо старику уселся матерый филин. Тот самый, что лупал глазищами там, за стеной. В клюве он держал крохотную мышку.
- Заполевал, охотник?… - ласково погладил серые перья старик. - Вот молодец, вот умница…
- Дедусь, это что же - твой?… - открыл рот Иван.
- А ты как думал, кудрявый? Это ж он мне об вас и доложил - так мол и так, два татя через стену карабкаются… А я ведь еще поленился сначала с полатей подыматься - ну, думаю, не убудет от сада, коли пацанва пару яблочек скушает… Ан вы еще и нечисть какую-то с собой притащили!… а какую, кстати?… Уж не упыри ли вы, часом?… - нахмурился старик, поднимая посох.
- Не упыри, - наконец открыл рот Яромир. - Поздорову тебе, Всегнев. Не узнаешь?
Старик удивленно уставился на него. Долго-долго смотрел, поглаживая ус и что-то вспоминая, а потом медленно сказал:
- Узнаю, как не узнать… Хоть и семьдесят лет прошло, а ведь доселева помню, как один наглый волчонок у меня из стада ягненка спер… А потом из леса всю ночь жареным мясом пахло… да аппетитно так…
- Есть очень хотелось, - равнодушно пожал плечами Яромир.
- Ему есть хотелось, а мне потом всыпали так, что сидеть не мог, - проворчал старик. - Ты, дурья башка, меня ж за всякую овцу метелили!
- Меня тоже… - вздохнул Иван. - За всякую овцу… То братья ейные, то батька, то боярин Фома… Слышьте, а вы чего ж - знакомы?
- В некоторой степени, - усмехнулся Яромир. - И ты знакомься - это Всегнев Радонежич, по прозванию Филин. Волхв-облакопрогонник. И колодезник еще.
- Даждьбога волхв! Самый старший! - важно поднял перст старый Всегнев. - А ты откуда ж мое назвище знаешь, тать?
- От брата.
- О как?… И кто ж у нас брат?
- Финист Ясный Сокол. Слыхал?
- Иди ты! - поразился волхв. - Так ты тоже Волхович?! А чего ж дурака валял, башка дубовая?! Чего сразу не сказал?! А коли б я вас, обалдуев, молоньей шандарахнул?!
Яромир только криво усмехнулся. Всегнев Радонежич насупился, фыркнул и махнул рукой:
- Ладно, ступайте в терем. Угощу, чем Корс[43] послал, да решу обстоятельно - что с вами, татями, делать…
Сегодня Корс послал старому волхву мясные щи, густую похлебку из репы, вяленицу из пареной моркови, печеный лук с давленой редькой в квасу, резаные огурцы, политые сметаной, солено-квашеную капусту и новоиспеченный хлеб из ржаной муки. Все свеженькое, дымящееся, словно только сейчас с огня.
- Наконец-то поснедаем! - облизнулся Иван.
- Снедать годи, сперва Даждьбога восславим! - сурово нахмурил брови волхв. - Слава Даждьбогу Солнцу Трисветлому, вышнему деду нашему, блага дарящему от зари до зари, восходящему а заходящему, явному а навному оку божскому, стезею правой грядущему от коло до коло! Гой! Слава! Ну вот, теперь можете жрать, покудова не лопнете…
110 
