102 
– Что? Что?.. – затараторил вице-президент, по-видимому, потрясенный этой новостью. – Что?.. Но каким образом… Как все это случилось?.. А Дориаччи все еще на борту?..
– Да, но ненадолго…
– Так что же произошло, капитан Элледок?.. – Маньяр напомнил Элледоку о его ранге, подчеркивая тем самым, что ситуация гораздо более серьезна, чем вообразил себе Элледок, обрадовавшийся, что избавится от шуточек и подколов Дивы. – Капитан Элледок, вы несете ответственность за эту очаровательную женщину… Итак, что же произошло?..
Глубокий вздох сотряс мощное тело Элледока, после чего тот сдался.
– Она спела «Лунный свет», – проговорил он уныло.
– Что-что? «Лунный свет»? Сонату? Но это же для фортепиано… Так про что такое «Лунное» вы говорите? Что, публике не понравилось или как?..
– «Лунный свет»… Песенку, – уточнил Элледок, у которого музыковедческие изыскания Маньяра вызвали презрительное недоверие. – Тот «Лунный свет», который, ну, поют в школе…
Ответом ему было потрясенное молчание.
– Этого не может быть, – пробормотал наконец Маньяр. – Элледок, будьте любезны, напойте мне эту штуку, о которой вы говорите… чтобы я хоть немного понял… Потом я позвоню Дориаччи, но сначала я должен знать, о чем идет речь… Итак, я слушаю…
– Но… но… но ведь я не умею, – с трудом выдавил Элледок. – Невозможно… я ведь так фальшивлю! И потом, у меня работа…
Тут Маньяр заговорил командным тоном:
– Пойте! Пойте же, Элледок, я так хочу! – прорычал он.
Капитан, разговаривавший стоя, с аппаратом в руках, бросил на приоткрытую дверь каюты взгляд испуганной девственницы… И запел:
- Лун-ный свет в ок-не си-я-ет,
- и мой друг Пьеро…
– Ничего не слышу! – резко перебил Маньяр. – Пойте громче!..
Слегка прокашлявшись, Элледок продолжал петь сдавленным и хриплым голосом:
- …слово главное узнает…
Невозможно закрыть эту дверь, не освободившись от телефона! Не получится… и Элледок утер лоб ладонью.
– Ничего не слышу! – вновь воскликнул Маньяр, на этот раз весело. – А ну, громче!
Капитан едва перевел дыхание и, плюнув на все, запел во всю глотку. Голос у него был фальшивый и сиплый, зато он обладал прекрасным слухом; ему вдруг даже понравились эти вокальные упражнения, он устремил взгляд в окно и слегка отодвинул трубку от подбородка:
- …слово главное узнает,
- коль подаст перо…
И тут он замер: за спиной раздался голос Эдмы, и капитан бросил трубку, оставив с носом вице-президента круизной фирмы «Поттэн».
– Господи, да что же тут творится? Что, в Алжире осенью тоже режут свиней?.. О боже, капитан, мой дорогой друг, так это вы? С вами ничего не случилось? – стрекотала она. – Вы тоже слышали все эти крики? Это ужасно… Чарли?.. Где вы, Чарли?.. Ну ладно, шутки в сторону. Вы знаете, что у вас дивный тембр, капитан? – заявила Эдма Боте-Лебреш. – Разве не так, Чарли?.. – продолжала она. «И она еще разговаривает с этим кретином, – подумал Элледок, – нацепил этот идиотский блейзер и думает, что он бордовый, а на самом деле он сусально-розовый».
Элледок чувствовал себя совершенно вымотанным: в течение одного дня ему пришлось переделать программы, меню и состав концертов, спеть «Лунный свет» заместителю директора компании, и тут еще выяснилось, что у него дивный тембр…
– Да, конечно, у меня еще и тембр! – громовым голосом воскликнул капитан. И, обратившись к Чарли, продолжал: – Сегодняшний день прошел исключительно тяжело, старина…
И, провожаемый взглядом Чарли и Эдмы, он, сгорбившись, двинулся к двери, но тут же повернулся к ним, бледный и взволнованный:
– О господи! А еще эти умники, которых хочет пруссак!
– Какие еще умники? – удивился Чарли и машинально положил довольно тяжелые пакеты с покупками на священный и неприкосновенный капитанский письменный стол.
Капитан, ошалевший и потому плохо реагирующий на происходящее, окинул святотатственные пакеты тяжелым взглядом и тут сообразил, что майка с короткими рукавами, вышитая на ней стразами огромная рекламная бутылка со средством для снятия макияжа, мягкие туфли с пружинящими подошвами плохо сочетаются с чернильным прибором и бортовыми журналами капитана Элледока. Чарли и Элледок переглянулись: Чарли испуганно, Элледок безразлично. Через пару секунд Элледок смахнул пакеты на ковер, при этим, разумеется, раскрылся пакет с бигуди, и несчастные игрушки розового и зеленого цвета весело покатились по полу под тусклым взглядом Элледока. Капитан поднял глаза.
102 
