Лёгкий, ненавязчивый романчик 
121 
— Другого выбора у меня нет?
— Нет. Используй свой дипломированный разум и решай побыстрее!
— Я… — Робот поднялся со стола и снова опустился. — Хм-м, — сказал он. — Ну хорошо. Я остаюсь.
— И подчиняешься всем приказам?
— И подчиняюсь всем приказам.
— Хорошо, тогда ты…
— …в разумных границах.
— Машина! — Хорза схватился за плазменный пистолет.
— Ах ты мой хороший! — вздохнул робот. — Чего тебе ещё надо? Технический прибор? — Голос его звучал надменно. — Сила моего разума не снабжена кнопкой «Выключить», я не могу решиться на то, чтобы не иметь никакой свободы воли. Конечно, я могу поклясться повиноваться всем приказам без оглядки на последствия, я мог бы даже торжественно пообещать пожертвовать за тебя своей жизнью, если ты этого потребуешь, но тогда я обманул бы тебя, чтобы спасти свою жизнь.
Я клянусь быть послушным и верным, как любой член твоего человеческого экипажа… На самом деле я буду самым послушным и самым верным членом. Ради Бога, человек, чего тебе ещё от меня надо, во имя разума?
Коварный ублюдок , подумал Хорза.
— Ну, — сказал он, — кажется, я должен этим удовлетвориться. А теперь ты можешь…
— Но я обязан немедленно известить тебя, что по условиям моего вышеназванного конструктивного соглашения, моего договора об оплате кредита за моё изготовление и контракта о моих занятиях из-за громадного удаления моей персоны от рабочего места до моего возвращения к ним ты обязан взять на себя оплату взносов за оговорённые долги и, кроме того, избегать опасности нарушать гражданский и уголовный…
— Ад и проклятие, робот! — прервала его Йелсон. — Не право ли ты собрался изучать?
— Я беру на себя всю ответственность, машина, — объявил Хорза. — А теперь заткни…
— Надеюсь, ты соответственно застрахован, — пробормотал робот.
— …клапан!
— Хорза? — спросила Бальведа.
— Да, Перостек? — Он с чувством облегчения повернулся к ней. Её глаза сверкали.
Она опять облизнула верхнюю губу, потом опустила голову и уставилась на стол.
— Что будет со мной?
— У меня мелькала мысль, — медленно ответил Хорза, — вышвырнуть вас через вакуум-трубу… — Он увидел, как она напряглась. Йелсон напряглась тоже; она повернулась к нему, сжала кулаки и открыла рот. — …Но вы можете, — продолжал он, — кое в чём быть мне полезны и кроме того… ну, назовите это сентиментальностью. — Он улыбнулся. — Конечно, вам придётся вести себя прилично.
Бальведа подняла на него взгляд. В её глазах замерцала надежда и одновременно печаль боязни надеяться раньше времени.
— Вы серьёзно? — тихо спросила она. Хорза кивнул.
— Серьёзно. Вообще-то я совсем не собирался убирать вас, не разузнав, как вам удалось уйти с «Руки Бога».
Бальведа расслабилась и перевела дыхание. Потом тихо рассмеялась. Йелсон враждебно посмотрела на Хорзу, продолжая барабанить пальцами по столу.
— Йелсон, — сказал Хорза, — вы с Доролоу… разденете Бальведу. Заберёте одежду и всё остальное. — Он чувствовал, как все смотрели на него. Бальведа в наигранном ужасе подняла брови. — Я хотел бы, чтобы вы, когда она будет голой, провели медицинскими приборами с ней всевозможные тесты, чтобы мы были уверены, что она не имеет на себе никаких фальшивых кожаных мешков, никаких имплантатов и никаких протезов. Используйте ультразвуковой и рентгеновский аппараты и всё, что ещё есть в нашем распоряжении! Будьте готовы подыскать ей что-нибудь из одежды. Суньте её костюм в вакуум-трубу и выбросите. А также все украшения и личные вещи, независимо от их вида и размера и без оглядки на то, как бы невинно они ни выглядели.
— Может, нам её вымыть и умастить, облачить в белые покровы и положить на каменный алтарь? — ядовито спросила Йелсон. Хорза покачал головой.
— Я хотел бы, чтобы её очистили от всего, что может использоваться в качестве оружия или превратиться в него. К новейшим приборам, которыми Культура снабжает своих ОО-агентов, относятся так называемые запоминающие формы, который могут походить на значок, или медальон… — он улыбнулся Бальведе, и та саркастически кивнула в ответ, — или что-нибудь ещё. Но когда с ними хотят что-то сделать — прикасаются к ним в нужном месте, увлажняют, говорят определённое слово, — они могут стать коммуникатором, оружием или бомбой. Я не хочу рисковать. И иметь на борту что-нибудь опаснее самой мисс Бальведы.
121 
