ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  100  

Но мужчины изворотливы. Они сами не знают, насколько они изворотливы. Изворотливы даже в глубине своего изворотливого «я». Жизнь констатировала его смерть, но где-то внутри, возможно, в паху, пульсировала надежда. Он чувствовал ясность, какая сопутствует концу света.

Кит разработал стратегию в отношении Лили. В заднем кармане его джинсов в данный момент находилось письмо Николаса об их сестре, Вайолет, — так и не прочитанное. Тактическое благоразумие требовало, чтобы он ознакомился с его содержанием; раз или два он раскрывал конверт и рассматривал его. Но решимость его не могла противостоять садистскому запрету его нутра, его желудка, и он лишь как мог набирался храбрости, глядя на твердые завитки братнина почерка.

Итак, Кит разработал стратегию в отношении Лили. Еще он разработал стратегию в отношении Шехерезады.

Она послышалась вновь, издалека, очищающая, как принято считать, молва грома.

* * *

Около полудня он поднял голову и увидел, что через двери в сад на него неотрывно глядит Лили. На лице ее читалась квинтэссенция того судебно-аналитического выражения, на которое он вдосталь насмотрелся прошлой ночью. По резкости ее движений, когда она открывала стеклянные двери, Кит понял, что она явилась к нему, вооружившись фактами, серьезно подкрепленными исследовательской работой. Он почувствовал объяснимый испуг; однако каким-то образом ему удалось прижать ее к себе, эту воздушную ясность конца света.

— Вид… у тебя… ужасный, — сказала она. — Значит, так. Не хватает двух. Я пересчитала свои таблетки — там не хватает двух. Это еще почему?

Он промолчал.

— Молчишь. Две. Ты одну на себе попробовал, да? И решил, что она безвкусная. Выкуриваешь по блоку французских сигарет в день, поэтому и решил, что она безвкусная. Ты попробовал ее на себе. А потом накачал меня, чтобы переспать с Шехерезадой.

Кит закурил «Диск бле». В солнечном сплетении у него был тугой шар, надутый газом — газом веселящим и газом слезоточивым; газ этот был сладковатым и бесцветным, от него Киту хотелось рыдать и хихикать. Ибо даже от него не укрылись тихий артистизм, приглушенное равновесие его судьбы: вот он, сидит, разбирается с последствиями плана переспать с Шехерезадой — не переспав с Шехерезадой. И потом (подумал он в изнеможении), есть ли оно, хоть какое-то, нет ли его никакого, не известного никому нечта: есть ли на свете какое-либо вознаграждение, какая-либо моральная компенсация за то, что он не переспал с Шехерезадой?

— Лили, я перепутал бокалы. Вот и все.

— Перепутал? Как ты мог их перепутать? Они были разные… Я спросила у Глории, она говорит, ты перед ужином пил пиво.

Он не ждал этого удара с нетерпением, однако он его предвидел — этот удар в самый пах своей защиты. Глория была права. Пиво, причем в массивном стакане, а не в бокале на тонкой ножке из закаленного стекла.

— Это позже было, — сказал он. — Сначала я выпил prosecco. Как и предыдущим вечером.

— Мне вроде бы помнится, ты сразу пошел и взял себе пива.

— Вроде бы помнится, Лили? Откуда тебе помнить? Тебя же накачали наркотиками. Извини, но тут ничего не попишешь.

— Да, накачали. Ради вашего с Шехерезадой свидания.

Кит выдохнул и подумал о мужском гневе: мужской гнев в качестве тактики. В голове у него уже была готова первая фраза. «Лили, да как ты смеешь» — и так далее… Неопытный, но наблюдательный Николас как-то дал ему совет: гнев так или иначе стоит попробовать; когда положение твое действительно тяжелое, мужской гнев так или иначе стоит попробовать — потому что некоторые женщины так или иначе инстинктивно боятся его, даже лучшие и смелейшие из них. Даже самые опытные террористы, сказал Николас, все равно не способны устоять против мужского гнева — потому что он напоминает им об их отцах. Кит в нынешнем своем состоянии: согбенная фигура на диванчике, под тундрой Лилиного взгляда — нет, Кит не собирался прибегать к мужскому гневу. Он был не способен к гневу — гневу, во власти которого лишь оттягивать события.

Лили сказала:

— Не свидание. Не ебля. Она не такая. Нету в ней этого… Нет. Ты подумал, что она с тобой заигрывает, и собирался что-то предпринять. Вот почему ты плескался в ванной полтора часа.

Кит пошевелился. Согласно Николасу, это, разумеется, было аксиомой — тебе следовало ухватиться за него, за тот момент, когда ведьминский радар впервые дал сбой в показаниях. Он сказал (чихнув, как невежа, отчего ладонь его втайне покрылась соплями):

  100