38 
– Даже если у нее и остались к нему какие-то чувства, она не подает виду, – ответила Делла. – Держится спокойно и непринужденно.
– Возможно, мы придаем этому слишком большое значение. Да, она страстно любила Франко, но с тех пор прошло много лет. Она не оставит Тони.
– Не оставит, но если Тони почувствует, что они до сих пор друг к другу неравнодушны, ему будет очень больно. Хоуп для него все. Он такой славный. Я не хочу, чтобы он страдал.
– Я тоже, – сказала Селия.
Вечером все вернулись из больницы. Вопреки их надеждам и молитвам, тетя Лиза так и не пришла в сознание.
Франческо говорил мало, но за ужином нежно касался Селии, и это обнадеживало ее. Селия с нетерпением ждала, когда они останутся наедине и она попросит его довериться ей.
Едва они закончили ужинать, как у Хоуп зазвонил мобильный телефон. Она ответила на звонок, выслушала собеседника, затем отрывисто произнесла:
– Хорошо. Я приеду.
– Что случилось? – спросил ее Тони.
– Лиза пришла в себя и хочет нас видеть.
– Всех? – мягко произнес Тони.
– Меня и Франческо.
Если Тони это и показалось необычным, он не подал виду.
– Поехали со мной, – попросила его Хоуп.
– Нет, дорогая. Мне там не место. Я буду ждать тебя здесь.
– Но…
– Езжай, – произнес Тони с неожиданной настойчивостью.
В ответ Хоуп обняла и поцеловала его.
– Франческо, – тихо сказал Тони, – поезжай вместе с матерью.
– Да, папа.
Франческо крепко держал Селию за руку. Он не попросил сопровождать его, но не отпустил ее, и они вместе прошли к машине.
Франко встретил их с Хоуп у двери палаты.
– Лиза пришла в себя, – сказал он Хоуп, – и хочет кое о чем тебя спросить. Это много лет не давало ей покоя. Я пытался… – Он смущенно замолчал.
– Что ты ей сказал? – спросила Хоуп.
– Я все отрицал, но мои заверения ее не успокоили.
– А это сейчас единственное, что имеет значение. Мама скажи, что должна сказать, – неожиданно заговорил Франческо, и все уставились на него.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Хоуп.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Тетя Лиза умирает. Облегчи ей последние минуты.
Селия услышала щелчок открывающейся двери и шаги Хоуп, затем из палаты донесся слабый женский голос. Она думала, что Франческо пройдет вместе с ней внутрь, но этого не случилось, хотя дверь все еще была открыта. Хоуп то ли нарочно, то ли случайно не затворила ее.
Глаза Лизы были открыты.
– Спасибо, что пришла, – сказала она Хоуп. На ее губах заиграла слабая улыбка. – Я уже давно хочу кое-что у тебя узнать, но прежде мне не хватало смелости задать тебе этот вопрос.
– Я понимаю, – мягко произнесла Хоуп.
– Скажи мне, Франческо – сын Франко?
Франческо, стоящий в дверях, увидел, как его мать подняла голову и пристально посмотрела на Франко.
– Скажи мне, – настаивала Лиза. – Я хочу узнать перед смертью.
Наконец Хоуп заговорила:
– Дорогая, как жаль, что ты не спросила меня об этом много лет назад. Я бы сказала тебе, что это не так. Франческо не его сын. Я никогда никому не говорила, кто его настоящий отец, но вовсе не хотела ставить тебя в неловкое положение. Тебе не следовало сомневаться во Франко. Ты значишь для него все – точно так же, как для меня Тони. Теперь я оставляю тебя наедине с ним.
Поцеловав Лизу в щеку, Хоуп вышла из палаты. Последнее, что она видела, – это как Франко подошел к жене и обнял ее. Затем дверь закрылась.
– Мама, это было очень трудно? – спросил у нее Франческо.
– Я сказала то, что должна была сказать, – ответила пожилая женщина. – Успокоила ее перед смертью. Ты дал мне правильный совет.
– Это была хорошая ложь.
Хоуп печально улыбнулась.
– Не все из того, что я сказала, было ложью. Много лет назад Франко предпочел остаться с ней, потому что она была его настоящей любовью. Она, не я.
– А другое? – спросил сын. – Насчет Тони?
Хоуп ничего не сказала, но ее взгляд устремился куда-то за его спину. Обернувшись, Франческо увидел то, что увидела она. Мгновение спустя Хоуп ушла.
– Что случилось? – спросила Селия.
– Тони. Он все же приехал. Он сидит в конце коридора.
– Ждал ее, но не вмешивался.
– Да. Теперь она идет к нему. Вот он увидел ее, поднялся, она ускорила шаг, он протянул к ней руки и…
– Пойдем, – мягко сказала Селия. – Есть вещи, которые не предназначены для посторонних глаз.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В отель они вернулись на рассвете. Франческо всю дорогу молчал, но Селия чувствовала, что это было не то молчание, которым он отгораживался от нее раньше. Она больше не ощущала себя посторонней.
38 
