ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  52  

Аэроцикл завис над поляной, на которую упал звездолет. Кэл оглянулся на Либби через плечо.

— Ну как? Садимся?

— Нет. Давай вверх! — Она громко рассмеялась, запрокинув голову, словно тоже почувствовала притяжение неба.

Кэл повернулся и поцеловал ее.

— Хочешь повыше?

— Какой предел у твоей машинки?

— Не знаю, не хотел рисковать. Если мы поднимемся слишком высоко, нас могут заметить с земли.

Он, конечно, прав. Либби отбросила волосы со лба. Интересно, почему рядом с Кэлом она становится такой легкомысленной?

— Значит, до вершин деревьев. Один разочек!

Она снова обхватила его за пояс, и они взмыли вверх.

Кэл был счастлив, он понял, что никогда не забудет сегодняшний полет. Сколько бы раз он ни поднимался в небо и ни улетал в космос, сколько бы раз ему еще ни предстояло сделать то же самое, их с Либби полет неповторим. Она смеется — тихо, мечтательно. Смеется и ласково прижимается к нему. Жаль, что он не видит ее лица. Летать с ней почти так же здорово, как заниматься любовью. Кажется, что они в состоянии преодолеть земное притяжение…

Кэл победил искушение взмыть над деревьями. Аэроцикл плавно скользил вдоль самых верхних ветвей сосен. Ручей под ними казался тонкой ниточкой, хотя после весеннего таяния снегов и недавних дождей воды в нем прибавилось. Сквозь облака пробилось солнце; под ними по земле бежала тень.

Не сговариваясь, они подняли голову и загадали желание.

Он сбросил скорость, потому что пора было спуститься. Они беззвучно направились вниз — невесомые. Либби чувствовала, как на шее у нее шевелится пушок, поднятый воздушным потоком. Вскоре они приземлились рядом со звездолетом, и она вспомнила Питера Пэна и волшебную пыль.

— Ну как?

Кэл повернулся к ней. Тихий рокот мотора затих.

— Просто чудо! Мне кажется, я могла бы провести так целый день.

— Полеты легко входят в привычку. — Кэл знал, что говорил! Он спрыгнул на землю и подал ей руку. — Я рад, что тебе понравилось.

Все кончено, твердила себе Либби, снова ощутив твердую почву под ногами. Одним воспоминанием больше.

— Мне очень понравилось, — сказала она. — Не собираюсь выяснять, как это действует. Все равно вряд ли пойму, да и удовольствие портить не хочется. — По-прежнему держа Кэла за руку, Либби посмотрела на звездолет. Она испытывала по отношению к этому летательному аппарату сложные чувства; впрочем, у нее в голове сейчас вообще все перепуталось. Звездолет подарил ей Кэла, но он же навсегда отберет у нее любимого. — Я тебя оставлю, а ты приступай к работе.

Кэла тоже раздирали противоречивые чувства.

— К ночи я вернусь.

— Хорошо. — Либби с независимым видом сунула руку в карман. — Дорогу найдешь?

— Я хороший штурман.

— Конечно. — Птицы, которых они распугали, вернулись на ветки и снова защебетали. Время утекало незаметно. — Ну… тогда я поехала.

Кэл понимал, что Либби медлит нарочно; ему и самому не хотелось, чтобы она уходила. Он твердил себе, что ведет себя как дурак. Ведь через несколько часов он снова будет с ней.

— Мне, конечно, хочется, чтобы ты осталась и посидела рядом, но тогда я вряд ли что-то сделаю.

Какое искушение! Она зайдет внутрь, и тут уж будет не до компьютера и расчетов. Но разве это правильно?

— Я тоже за последние два дня совсем забросила работу, — сказала Либби.

— Ладно. — Кэл нагнулся и поцеловал ее. — До вечера.

Он еще долго стоял в проеме люка и смотрел ей вслед. «Лендровер», пыхтя, карабкался вверх по склону. Но, добравшись до вершины, Либби не оглянулась.

Почти весь день Либби подробно записывала все, что с ней случилось в последние дни. Вспоминала точные слова Кэла, воспроизвела его гипотезу, объяснявшую, почему он очутился здесь, и добавила свои комментарии. Повинуясь привычке к порядку, которая стала ее второй натурой, Либби перечислила все, что она пережила, начиная с той минуты, когда увидела вспышку в небе, и до той минуты, когда оставила Кэла у корабля.

Перечислять факты было просто. Память ее не подвела. Либби понимала, что память станет и ее благословением, и проклятием, когда она снова останется одна. Но сейчас она призвала на помощь объективность и очерчивала все события так беспристрастно и хладнокровно, как будто писала диссертацию.

Покончив с отчетом, она дважды перечитала его, где-то зачеркивая и подбирая более точные слова, где-то что-то дописывая. Она привыкла составлять отчеты. Ей хотелось, чтобы рассказ Кэла, когда он вернется в свой двадцать третий век, был убедительным. Она постарается сделать все, чтобы ученые его времени ему поверили.

  52