82 
Ник молча выступил из темноты, появившись перед ней подобно таинственному видению из волшебной дымки. Безукоризненно подтянутый и сногсшибательно красивый, он был в черной шелковой рубашке с длинными рукавами, распахнутой у ворота, в черных фланелевых брюках и туфлях из мягкой черной кожи. Его иссиня-черные волосы были такими же темными, как его одежда, и блестели, освещенные светом газовой люстры, висящей как раз в центре золотой карусели.
Ник грациозно приближался к ней, и Кей опять ощутила надвигающуюся теплую темноту. Сердце сильно забилось — то ли от страха, то ли от волнения. Он приблизился к ней, их глаза встретились на долгую минуту, и потом Кей услышала тот низкий голос, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
— Я спросил, хотите ли вы прокатиться на карусели, капитан? — произнес Ник, и его светлые глаза на смуглом лице засверкали подобно серебристому льду.
На какое-то мгновение Кей онемела. Смятение чувств лишило ее дара речи. Она почувствовала, что ей угрожает опасность. Она с тревогой поняла, что этот смуглый красивый мужчина заставляет ее испытывать неведомые ей чувства.
Ледяной ужас сковал ее учащенно бьющееся сердце, и она спросила себя: неужели он может заставить ее делать то, чего она не делала раньше? Мог ли он уговорить ее начать безудержно резвиться и играть в этой сверкающей позолотой порочной сказочной стране? Если бы он стал заманивать ее своим глубоким неотразимым голосом, оседлала бы она одного из этих позолоченных коней?
Ник сделал еще один шаг в ее сторону. Кей судорожно сглотнула.
— Нет! Я не хочу кататься на этом вульгарном чудовище. — Ее громкий голос гулко прозвучал в огромном пустом зале.
— Я не хотел вас смущать, — тихо произнес Ник.
— Вы меня и не смутили, — парировала Кей, — и не смогли бы, даже если б захотели.
— Но вы дрожите. — Ник поднял руку и погладил длинными пальцами плечо Кей, как бы приободряя ее. — Расслабьтесь, капитан. Я не причиню вам зла.
Кей пожала плечами и попробовала засмеяться. Но смех показался неискренним даже ей самой. Она поняла, что не в силах изменить настрой этой странной встречи. Это еще больше испугало ее. Она почувствовала себя беспомощной. Как будто она оказалась в руках Ника Мак-Кейба. Как будто он управляет ею и настраивает… На что? Она не знала. Она вдруг поняла, что Ник уводит ее прочь от шестиугольного бара, положив руку ей на спину.
Она заупрямилась:
— Куда мы идем?
Ник улыбнулся, глядя на нее сверху вниз и указывая ей взглядом на возвышающуюся ложу, находящуюся в другом конце полутемного зала. В темноте загорелась спичка, и на невидимом столе зажглись свечи. Она хотела сказать «нет». Она должна была сказать «нет». Но из любопытства ей захотелось узнать, что на уме у Ника Мак-Кейба. Обольщение и тайна были чересчур заманчивы.
Итак, она позволила провести себя через зал, вверх по мраморным ступеням, прямо в обитую черным бархатом ложу, где белые свечи в серебряных подсвечниках освещали покрытый дамасской скатертью стол. Ник продолжал ухаживать за ней, усадив ее на плюшевый диванчик и садясь рядом. Он откинулся назад, широко расставив ноги так, что одно колено коснулось ноги Кей. Она внутренне сжалась, но не стала отодвигаться в сторону. Сделай она это, он бы подумал, что его прикосновение волнует ее; пусть лучше думает, что она не заметила этого.
— Мне надо кое-что сказать вам, Мак-Кейб, и я хочу сделать это сразу, — сказала Кей, повернув к нему лицо.
— Можете говорить что угодно, — произнес он, и в его серебристо-серых глазах отразилось мерцание свечей.
— У меня нет их, — без выражения произнесла Кей. — У меня нет сегодня денег для вас. Нет всей суммы. Мне удалось собрать лишь 57 долларов, но я сделаю все…
— Ничего страшного. Я понимаю.
Кей не могла поверить своим ушам. Она начала говорить, а в это время официант в белой куртке подкатил к ложе тележку. Пока он расставлял перед ней белое фарфоровое блюдце, кофейную чашку и тарелку, Кей не отрываясь смотрела на гору сластей на тележке. У нее потекли слюнки.
Официант исчез, налив им кофе из сверкающего серебряного кофейника. Ник улыбнулся Кей и взял ее тарелку. Она с нетерпением смотрела, как он клал на тарелку кусок белого кокосового торта, пару сахарных печень-иц, маленький кусочек орехового торта и горячую булочку с корицей.
— О-о, Мак-Кейб, можно мне еще одно из этих? — Кей, забыв о хороших манерах, указала на горку начиненных кремом трубочек.
82 
