83 
Ник громко рассмеялся. Он продолжал смеяться, подставляя ей тарелку и наблюдая, как ее голубые выразительные глаза загораются от удовольствия. Слишком изголодавшаяся, чтобы притворяться безразличной, Кей взяла серебряную вилку, положила в рот кусочек кокосового торта и покачала головой, пробормотав «м-м-м».
Ник был очарован ребяческим удовольствием, с которым она поглощала изысканный десерт. Приятно быть в компании женщины, способной восхищаться такой простой вещью, как кусок торта.
Кей ела с удовольствием. Ник настоял на том, чтобы она попробовала все, что было на тележке. Проглотив последний кусочек земляничного торта, она сказала, закатывая от блаженства глаза:
— О, Мак-Кейб, вы ведь не считаете меня такой уж ужасной обжорой, правда?
Ник улыбнулся, взял свою белую льняную салфетку и смахнул крошечный кусочек меренги с левого уголка ее рта.
— Я нахожу вас совершенно очаровательной.
Но Кей уже не слушала его. Она возбужденно указывала ему на серебряное блюдо, на котором в белых бумажных салфеточках были уложены ровные кусочки шоколадной помадки.
— Ник, посмотрите! Конфеты! Помадка с орехами. Ой, я никогда такого не видела. Можно?
— Капитан, вам станет плохо, — произнес Ник, заметив, что она назвала его по имени.
— Не важно. Я хочу кусочек этой помадки. Пожалуйста!
Кей ела конфету, а Ник в это время улыбался, как снисходительный отец. Наконец Кей облизала пальцы, вздохнула и откинулась на высокую спинку дивана. Проходили минуты, а Кей и не думала уходить. Ник шутил, смеялся, сверкая ослепительной улыбкой, и в конце концов взял ее за руку.
Кей широко раскрыла глаза, когда Ник поднес ее руку к своим губам и подул на ее пальцы. Она ощутила тепло его дыхания всем телом.
Неожиданно поняв, что находится здесь уже слишком долго и что позволила ему лишние вольности, Кей нервно произнесла:
— Мне надо идти. Дайте мне уйти! Пожалуйста, дайте мне уйти.
Ник немедленно отпустил ее:
— Вы всегда вольны уйти, капитан. Я никогда не удерживаю вас против вашей воли.
Глава 28
— В первый же теплый день поедем на пикник.
— Нет, я не могу.
— Другие планы?
— Просто не хочу.
В следующие несколько недель такой же разговор происходил между капитаном Кей и Ником Мак-Кейбом почти каждый день. Ник был полон решимости уговорить Кей поехать с ним на пикник. Он знал, что каждый раз в ответ на его просьбу она будет отвечать «нет». И он знал, что рано или поздно уговорит ее сказать «да».
Его аргументы были убедительными. Какое место может быть более безопасным для ленча, чем пляж Сил-Бич? Середина дня. Яркое солнце. Кругом масса людей. И вернутся они в портовую миссию задолго до темноты.
И все же Кей по-прежнему отвечала «нет». Она отказывалась также повторить ленч, проведенный с ним в ложе полутемного зала «Карусели». Она скорее согласилась бы поехать на безобидный пикник, чем снова оказаться с ним наедине в полутемной и опасной интимности клуба.
Она не собиралась делать ни то, ни другое.
У Ника были серьезные намерения уговорить ее на то и на другое.
И на большее. Гораздо большее.
Последние несколько недель Ник регулярно появлялся в портовой миссии, и это никого больше не удивляло. Все члены армии знали его и тепло встречали. Он нравился им, и их удивляло, почему капитан Кей часто бывала откровенно резка с ним.
Большой Альфред был единственным человеком, кого это не удивляло.
По временам он пристально присматривался к Нику и Кей. Удовлетворенный увиденным, он не однажды хотел сказать Нику:
— Вот видишь, парень. Что я тебе говорил! Наша капитан — она единственная в своем роде.
Он не говорил ни слова, но сиял от удовольствия, бросая на Ника взгляды, ясно выражающие его отношение к счастливому завершению пари. Альфред Дьюк мог спокойно спать ночью. Капитан армии была вне опасности. Девочка знала, как постоять за себя. И как вести себя с мерзавцами вроде Ника.
Большой Альфред улыбался при мысли о щекотливости ситуации. Он провел с Ником Мак-Кейбом семь лет. На его глазах совершенно разные женщины безумно влюблялись в красивого владельца салуна. Ради него жены оставляли мужей. Ради него наследницы рисковали своим наследством. Хорошие девушки превращались в дурных ради Ника, а дурные — в хороших. Женщины, молодые и старые, красивые и не очень, сходили с ума по неотразимому королю Барбари-Коуст.
Только рыжеволосая капитан Армии спасения не обращала на него внимания!
83 
