56 
— Так что ты вспомнил? И неважно, полезное или нет.
— Ты уже слышал об этом, перед моим поединком с Саймоном.
— Расскажи мне еще раз.
— Зеленые глаза, — отрывисто сказал Дункан. — Улыбку. Запах пряностей и трав. Рыжие волосы цвета огня. Поцелуй и пожелание, чтобы Бог меня не оставил.
Эрик быстро взглянул на Эмбер, которая все еще стояла рядом с Дунканом. Прикасаясь к нему.
— А, это та глендруидская ведьма, которая прокляла тебя.
— Нет, — быстро возразил Дункан. — Она меня не проклинала.
— Ты, похоже, в этом уверен?
— Уверен.
— Эмбер? — тихо спросил Эрик.
— Он говорит правду.
Слегка улыбаясь, Дункан убрал прядку золотистых волос, упавшую Эмбер на лицо.
— Приятно иметь такую защитницу, как ты, — сказал он, с улыбкой глядя на Эмбер сверху вниз. — Твоя вера в мою порядочность приводит меня в смущение.
— У нее есть кое-что посильнее веры, — произнес Эрик без всякого выражения в голосе. — Дар узнавать правду через прикосновение.
— И проклятие, — прошептала она.
— Что ты хотел этим сказать? — спросил Дункан.
— То, что и сказал, — ответил Эрик. — Если я допрашиваю кого-то, а Эмбер в это время дотрагивается до этого человека, то узнает правду вопреки любой лжи, которую тот может говорить вслух.
Глаза Дункана округлились, потом задумчиво прищурились.
— Какой выгодный дар.
— Это как обоюдоострый меч, — сказала Эмбер. — Прикасаться к людям… не очень приятно.
— Почему?
— А почему луна светит не так ярко, как солнце — с горечью спросила она. — Почему дуб могучее березы? Почему гуси возвещают приход зимы?
— А почему ты огорчилась? — вопросом на вопрос ответил Дункан, и голос его был нежен.
Эмбер отвернулась и стала смотреть на собак с огненными глазами, лежавших у ног Эрика.
— Эмбер? — тихо окликнул Дункан.
— Я… я боюсь, что тебя оттолкнет мой… мое… то, какая я есть.
Дункан ласково провел по щеке Эмбер тыльной стороной пальцев и повернул ее лицо снова к себе.
— Я уже говорил тебе, что мне нравятся колдуньи, — сказал Дункан. — Особенно прекрасные. Сейчас ты прикасаешься ко мне. Правда ли то, что я тебе сказал?
У Эмбер перехватило дыхание, когда она заглянула в карие глаза Дункана, в глубине которых жарко тлел огонь.
— Ты веришь в то, что говоришь мне, — прошептала она.
Улыбка Дункана заставила сердце Эмбер радостно встрепенуться. Он увидел, как изменилось выражение ее лица, и наклонился к ней, не отдавая себе отчета в том, что делает.
— Эрик прав, — сказал Дункан. — Ты горишь. Эрик так порывисто вскочил на ноги, что собаки бросились от него во все стороны.
— Жаль, что ты не помнишь своего прошлого, — раздельно произнес Эрик. — Это превратит жизнь Эмбер в подобие ада.
— Подобие ада? Для Эмбер? О чем ты говоришь?
— Уж не думаешь ли ты, что ей больше понравится быть твоей наложницей, чем женой?
— Она мне не наложница.
— Кровь Господня! — взорвался Эрик. — Не думай, что я такой же дурак, как ты!
— Эрик, не надо, — поспешила вмешаться Эмбер.
— Не надо что? Говорить правду? Твой темный воин не собирается жениться на тебе, пока не вспомнит свое прошлое, однако он и одной минуты не может держать свои руки от тебя подальше. Ты станешь его шлюхой еще до того, как упадет первый снег!
Руки Дункана резко опустились.
Эрик увидел это и засмеялся неприятным смехом.
— Сейчас все прекрасно, — сказал он едко. — Но можешь ли ты обещать, что в следующий раз не возьмешь то, что она так охотно готова отдать?
Дункан уже открыл рот, чтобы дать обещание, но, прежде чем было произнесено первое слово, он понял, что не сдержит его. Эмбер была словно огонь у него в плоти, в крови, в самих костях.
— Если я лишу Эмбер девственности, — произнес Дункан сдавленным от напряжения голосом, — то женюсь на ней.
— Даже если память к тебе не вернется? — требовательно спросил Эрик.
— Да.
Эрик откинулся в кресле и усмехнулся усмешкой волка, который только что загнал добычу в ловушку.
— Я спрошу с тебя за эту клятву, — негромко сказал Эрик.
Эмбер с облегчением вздохнула и расслабилась — впервые с того момента, как увидела злой огонь в глазах у Эрика.
Тут Эрик перевел взгляд на Эмбер, и она спросила себя, не слишком ли рано она успокоилась.
— Эта глендруидская колдунья… — в раздумье протянул Эрик.
Эмбер затаила дыхание. Она давно гадала, скоро ли Эрику придет в голову связать глендруидов с Домиником ле Сабром.
56 
