Особенно,... 
18 
– По-вашему, это очень много? – поинтересовалась Синтия.
– А по-вашему, мало?
Она рассмеялась, вдруг вспомнив, что и сама страдает тяжелой формой трудоголизма.
– По-моему, выкроить из рабочего дня полтора часа бывает просто невозможно! Но когда обстоятельства исключительные и когда перед соблазном не устоять… – Синтия замолчала, отчего-то вдруг густо покраснев.
– Тогда возможно и невозможное, – договорил за нее Энтони. – Верно?
– Верно, – согласилась Синтия, гадая, что именно он имеет в виду.
– Ради встречи со мной вы готовы на жертвы, – шутливым тоном произнес Энтони.
Он не придает этой болтовне особого значения, сказала себе Синтия, стыдясь, что ищет в его словах тайный смысл.
– Увы, должна вас разочаровать: я иду на жертвы из-за ваших впечатлений об Илионе, не из-за самой нашей встречи, – столь же несерьезным голосом ответила она.
– Эх! Какой же я невезучий! Что ж, раз впечатления вас интересуют больше, нежели я сам… Будем говорить исключительно о них. Где встретимся? Может, в Центральном парке? Погоды стоят удивительные. Досадно проводить такие дни в четырех стенах.
Синтия улыбнулась. И подумала вдруг о том, что любой другой на месте Энтони предпочел бы встретиться, как все нормальные люди, в ресторане или кофейне. Так было бы удобнее и привычнее. За столиком, покрытым белоснежной скатертью, и с салфеткой на коленях не выпачкаешь ни одежду ни руки. Мэтью, окажись в подобном положении, о парке и не вспомнил бы.
При чем здесь Мэтью?!
– В парке? Отличная мысль! Давным-давно не ездила в парк. Встретимся у главного входа? Или у озера?
– Лучше у озера, – не раздумывая сказал Энтони. – Если один из нас опоздает, второму будет приятнее ждать. – Он засмеялся. – Надеюсь, заставлю ждать не я.
– И я не хотела бы, – ответила Синтия. Некогда ее забавляли старомодные порядки, столь мило показанные в черно-белых фильмах: кавалеру опаздывать нельзя, а даме можно, он обязан раскрывать перед нею дверь, помогать ей снимать пальто… В наше же время хочется быть во всем с мужчиной на равных.
– В общем, до среды, – сказал Энтони, и Синтии показалось, что он улыбается.
С Чейзом она поговорила в тот же день, почувствовав, что мысли никак не направить в нужное русло, и пребывая в странном счастливо-мечтательном настроении. Режиссер, дабы она не слишком расслаблялась, прочел ей лекцию о том, как важно, чтобы работа шла по заранее намеченному плану, но сценарий позволил прислать на целую неделю позже. Синтия возликовала.
В долгожданную среду ничто не мешало ей явиться на встречу к назначенному времени, но случилось немыслимое. Поскольку машину она накануне отвезла в автосервис, к Центральному парку решила отправиться на метро. Благополучно сев в полупустой вагон и глубоко задумавшись, она проехала свою остановку, вышла на следующей, поднялась на улицу и только тут поняла: что-то не так. Постройки вокруг и торговые павильончики выглядели совсем по-другому. Впрочем, с тех пор как она была здесь в последний раз, прошло немало лет. Она повернула голову и прочла название станции: «Рокфеллер-центр». Черт!
Народу в Манхэттене в часы ланча было заметно больше, чем в Бруклине. Назад в метро Синтия бежала бегом, едва не сбивая с ног шедших навстречу людей и отчаянно надеясь, что времени она потеряет немного и если и опоздает, то на считанные минуты. Поезд ждать не пришлось. Едва Синтия влетела внутрь, за ее спиной закрылись двери. С губ слетел вздох облегчения. Можно не волноваться.
– Следующая станция «Пятьдесят седьмая улица», – размеренно объявил приятный баритон.
Синтия не поверила своим ушам. Не может быть! Она ехала в противоположную сторону!
Вот что значит не владеть собой, пронеслось в голове. Надо сию минуту успокоиться, не то я никогда не попаду на эту встречу. Она постаралась унять волнение – тщетно. В груди все клокотало, в висках стучали молоточки, щеки пылали.
Станет ли он ждать или через пять минут уйдет? – звенели в голове вопросы, усугубляя мучения. Остался ли у него мой номер? Принимает ли телефон звонки под землей? Как я появлюсь перед ним такая красная, с растрепанными волосами?
Она невольно подняла руку и пригладила выбившиеся из прически тонкие прядки. Поезд не ехал – полз. Время тянулось так медленно, что Синтии казалось: еще немного – и она не выдержит и со всей силы ударит по дверному стеклу ногой, выпрыгнет из этой проклятой металлической коробки и помчит к следующей станции на своих двоих.
18 
