Особенно,... 
34 
Энтони нажал на кнопку, прерывая связь. От того, что честную, светлую, умеющую сострадать – увы, не его – Синтию втаптывала в грязь пустышка Нэнси, внутри бушевала буря. Хотелось схватить ее за глотку и не отпускать, до тех пор пока она не заберет проклятые слова обратно.
Он покачал головой, пытаясь понять, что происходит. Где Эрнестин могла видеть их с Синтией? Какого черта явилась в Нью-Йорк так рано? Нагрянуть внезапно, чтобы проверить, с кем он развлекается в ее отсутствие, она грозила и сотню раз прежде, но то были пустые слова, как и большинство других, что слетали с ее тонких, накрашенных дорогой помадой губ.
Что она видела? Как они с Синтией беседовали в ресторане? Как взялись за руки? Или сцену прощания? Их единственный поцелуй? Столь невинный и в то же время такой горячий…
Неизвестно, как долго он простоял бы на месте, если бы не услышал автомобильный сигнал за спиной.
– Чего встал посреди дороги? – крикнул наглого вида бритоголовый водитель.
Энтони ничего не сказал, убрал в карман телефон, который до сих пор держал в руке, и пошел к машине.
– Так испугался он, по-твоему, или нет? – допытывалась Эрнестин, покачивая в такт мелодии ножкой и потягивая шампанское. Чтобы ресторанная музыка и гомон не сбили Энтони с толку, Нэнси, чтобы позвонить ему, пришлось выйти в туалет.
– Вроде испугался, – явно не слишком-то стараясь вспомнить, каким Энтони разговаривал тоном, отвечала Нэнси. У Дина целый день болела голова, и он остался дома, поэтому можно было безнаказанно строить глазки другим мужчинам. От их восхищенно-призывных взглядов бурила кровь. – Во всяком случае, определенно хотел увидеть тебя. И был удивлен. – Она улыбнулась кому-то за спиной подруги.
– Еще бы! – Эрнестин со стуком опустила бокал на стол, взяла и тут же вернула на тарелку рулетик из копченой лососины. – По его мнению, я беспросветная дура! И тут на тебе: мне все известно о его грязных делишках! Как думаешь, он теперь бросит ее?
Нэнси повела обнаженным плечиком.
– Какая тебе разница? На мелкие шалости мужчин лучше смотреть сквозь пальцы. Ведь мы и сами небезгрешны. – Она хихикнула. – Главное, чтобы он был с тобой, чтобы не ушел к ней насовсем. А этого не произойдет.
– Откуда ты знаешь? – Эрнестин оперлась руками на стол и чуть наклонилась вперед. – И кто тебе сказал, что эта его шалость мелкая? Я увидела только, как они держались за руки и как поцеловались.
– Ты сама сказала: поцеловались по-детски. – На Эрнестин Нэнси почти не смотрела. Тот, кто сидел за соседним столиком, интересовал ее куда больше. – Может, она его приятельница по колледжу, только и всего!
– Его приятельниц по колледжу я видела. Все до одной зануды. Впрочем, и эта вроде бы типа них, хоть я ее и плохо рассмотрела. Одета весьма просто, без украшений, как будто без косметики. В общем, совершенно без светского лоска – не нашего круга. Не понимаю, что он в ней нашел, не понимаю!
– Да уймись ты наконец! – Нэнси сделала театральный жест, и изумрудный браслет на ее бронзовом запястье засветился таинственным светом. – Может, они коллеги или вместе учились в школе. Ну или слегка друг другом увлечены. Подумаешь! Невелика беда. От тебя он никуда не денется, помяни мое слово. И, пожалуйста, не порти вечер. Ты и так передо мной в долгу. Не представляю, как я согласилась разыграть эту дурацкую телефонную сцену. Если не забудешь о нем на ближайшие несколько часов, тогда я позвоню ему и расскажу правду, – полушутливым тоном, но многозначительно глядя подруге в глаза, пригрозила Нэнси.
– Что?! – Эрнестин не привыкла к такому обращению. – Тогда учти: возненавидишь белый свет! Я тут же позвоню Дину. Пусть узнает о том белобрысом из Калифорнии. И о верзиле, с которым ты провела ночь перед свадьбой.
Нэнси в ужасе расширила глаза, забывая про красавца, что посылал ей горячие взгляды из-за спины Эрнестин.
Та все сильнее расходилась.
– А про нашу дружбу тогда и думать забудь! Ищи себе другую компанию!
– Тише-тише! – Нэнси вытянула вперед руки. – Я ведь только пошутила. И потом, я действительно волнуюсь за тебя: с твоим здоровьем дергаться целый день небезопасно. Чего доброго, и правда загремишь в больницу.
Эрнестин скривила губы и вздохнула. Быть больной очень удобно, она уяснила это на четвертом году жизни.
– Нет, в больницу я не хочу. Но не могу же я так просто выкинуть эту его девку из головы. Неужели ты не понимаешь?
Нэнси не оставалось ничего другого, как изобразить на лице сочувствие.
34 
