102 
— Джеф, сын мой. Я, конечно, священник, и в дела мирские лезть мне не пристало, но все же позвольте вам сказать. Конечно, господин Андрэ собирался убить сэра Артура. Однако трудно его винить в этом. Ведь сэр Артур непременно убил бы его, ему нужен был старик, здесь господин Андрэ полностью прав. И я объясню, почему. Дело в том, что у сэра Артура часть владений являются болотом, в котором есть железная руда, но она настолько плоха, а добыча ее столь тяжела, что заработать на этом невозможно. Кузнецы немного добывают это железо, чтобы делать инструменты для крестьян, но на что-либо путное оно не годится. Видимо, сэр Артур узнал про секрет, известный Тони, и решил поправить свои денежные дела за счет добычи плохого болотного железа и получения из него стали хорошего качества. Но разговаривать с Тони и предлагать ему что-либо он не захотел, а решил просто закабалить его и получить в полное свое распоряжение. Никакого оскорбления не было. Тони никогда не видел этого рыцаря.
— Откуда вам это известно?
— Ухаживая за ранеными, я разговаривал с ними. Если бы ты поговорил также, то узнал бы это не от меня, а от них.
Глава 12
Сентябрь, а здесь придерживались названий месяцев по Юлианскому календарю, хотя количество дней несколько и отличалось, выдался жарким и сухим, что в общем-то не было чем-то необычным. Андрей не улавливал, в чем разница, так как дни все так же были погожими, но земля сама указывала на то, что лето уже миновало. Да, было все так же жарко, но только по утрам роса была значительно холоднее, воздух звонче и прозрачнее, вода в реке остыла и по утрам была такой же студеной, как в ручье. К полудню и земля, и вода, и воздух значительно прогревались, но едва окажешься в тени, как попадаешь в руки спасительной прохлады, все одно, что в жаркий день встанешь под тугую струю холодного воздуха из кондиционера — ничего общего с осенью на Земле, где по осени солнце обдает нежностью, а тень приятной прохладой, но не холодом, на Земле такое под стать весне, когда от еще не прогревшейся земли тянет зимней стылостью. Едва светило склонялось к горизонту, как все начинало остывать с поразительной быстротой, и тогда не оставалось никаких иллюзий относительно времени года.
Андрей вышел на крыльцо своего дома и полной грудью вдохнул бодрящий, еще не прогревшийся воздух. Ему было не просто хорошо, он прямо-таки наслаждался каждой минутой. Почему-то вспомнилась Земля и бытовавшая там поговорка: «утро добрым не бывает». Будучи на Земле, он был полностью солидарен с этой поговоркой, подняться на ноги ранним утром для него было сущей проблемой, а уж встать на рассвете — вообще подвиг. Здесь все было иначе. С первыми проблесками зари его глаза сами собой открывались, а тело выпрыгивало из постели.
С крыльца открывался прекрасный вид на строящийся поселок. Его дом поставили самым первым, несколько обособленно, и он не стал кривляться, говоря о том, что он-де не семейный, и ему не к спеху. Здесь другие принципы морали, а потому те ценности, которые были ему близки в обществе двадцать первого века, здесь, в средневековье, не работали. Он был лидером этой общины, а значит, должен был и даже обязан иметь все самое лучшее, что могло быть в поселке. В конце концов, это было немаловажно для поселенцев в плане имиджа. Ведь от того, насколько хорошо живет тот, кого они видят своим главой, вырастает и их личная самооценка. Поэтому его дом был не просто первым в поселке, но и отличался от остальных, которые были типовыми, по эскизам самого Андрея. Этот дом спроектировал, но уже с учетом новшеств, внесенных Новаком, сам мастер Лукас, и был он побольше остальных домов, имел два этажа.
На территории, отведенной для него, не было построек для скотины, была только просторная казарма, рассчитанная на два десятка воинов, с оружейной внутри, и конюшня на тридцать лошадей. Также был сеновал, куда без него, корма-то хранить где-то нужно. Имелся склад под продовольствие и имущество, необходимое для содержания воинов. Также имелся просторный погреб, в котором уже находился урожай собранного картофеля. Отдельно стояла банька, правда, плохо было то, что водоема не было, внутри поселка вода была только в колодцах. Но за оградой на берегу ручья имелась баня, где можно было париться по всем правилам, ополаскиваясь после парилки в ручье.
Рядом с его домом строительство не велось, так как эту территорию он планировал отдать под строительство домов его будущих дружинников. Пятеро из них были семейными. Но дружинники с пониманием отнеслись к тому, что их жилища будут строиться в последнюю очередь, даже после строительства церкви. Оно и понятно, как говорится, курс молодого бойца еще не пройден, они пока еще не полноправные дружинные, так что может статься, что дома придется строить — да только на общей улице.
102 
