Особенно,... 
16 
– Их называли по-разному: блудницы, монахини, нечистые голубки, весталки – все эти слова означали одно и то же.
Все они казались похожи друг на друга и разговорами, и нескрываемой алчностью.
При появлении графа и сэра Антони они завизжали от восторга.
Те, кто еще не был занят, бросились навстречу друзьям. Они висли у мужчин на руках, призывно заглядывая им в глаза и подставляя губы для поцелуя. Одна из них что-то зашептала графу на ухо, видно с твердым намерением соблазнить его. Но он отрицательно покачал головой.
Сэр Антони заказал вина для двух девушек, которые показались ему наиболее привлекательными.
Немного поболтав и посмеявшись с ними, сэр Антони тихо спросил, так, что его никто не мог слышать, кроме графа:
– Не хочешь ли ты подняться наверх с кем-нибудь из них?
– Я – нет, – твердо ответил граф.
– Тогда пойдем отсюда.
Сэр Антони оставил девушкам несколько соверенов, и друзья направились к экипажу.
– Куда теперь? – спросил сэр Антони.
– Не имею ни малейшего представления.
Это твой вечер.
– Прекрасно, в таком случае мог отправляемся в Волвс-Клуб.
Граф удивленно поднял брови.
– Это что-то новенькое.
– Тебе понравится. Все его члены связаны с театром.
Сэр Антони рассказал, что этот клуб собирается в Харп-Гаверне, широко известной как «Театральный Дом» и расположенной рядом с театром Друри-Лейн.
Там давалось представление, выступали два неплохих певца, все это в сопровождении забавных «превращений», грязных шуточек и множества красивых женщин.
Там подвизались известные актрисы.
Там, не обращая внимания на представление, продолжали партии заядлые картежники.
Там женщины работали на грабителей-сутенеров, которые всеми правдами и не правдами проникали в любой клуб или таверну.
Все это было очень забавно, и граф не удивился бы, увидев там членов Будл – или Уайт-Клубов.
Оттуда друзья перебрались в Коул-Холл, который содержал Роде.
Эдмунд Кин, гениальный актер, посещал это заведение каждую ночь, пока не открылся Волвс-Клуб.
Вне сцены Кин был человеком со странностями.
Но в этот вечер друзья его не встретили.
Сэр Антони разузнал, что после представления Кин ненадолго заходил в Коул-Холл, но быстро ушел.
– Одному Богу известно, чем он занимается, – сказал сэр Антони. – Он часто седлает свою любимую лошадь и сломя голову несется через весь ночной Лондон и дальше – прочь из города.
– Почему он это делает? – спросил граф.
– Он перескакивает через шлагбаумы на заставах, как разбойник с большой дороги, пугая всех дикими возгласами. А ранним утром возвращается к себе домой, покрытый пылью и полумертвый от усталости.
Граф подумал, что скорее всего актеру необходима такая разрядка после особенно трудных ролей.
Ему представилось, что наступит такой день, когда и ему придется в бешеной скачке искать забвения от ненависти к жене и мыслей об унизительной зависимости от ее денег., – Ну вот, ты снова помрачнел, – заметил сэр Антони. – Куда еще тебя отвести?
– Никуда. Давай вернемся к тебе и ляжем спать.
– Сейчас только три часа. Может, вернемся в Уайт и сыграем несколько раздач? А хочешь, можем отправиться в Уоттьер.
– Ни то, ни другое.
Тридцать соверенов, которые вручил ему Растус Грун, граф оставил в запертом ящике на квартире сэра Антони.
У него не было ни малейшего желания: тратить хоть часть этих денег в Лондоне.
Каждый пенни он был твердо намерен использовать, чтобы помочь тем людям, которые трудились на его земле.
Инчестер, не стесняясь, позволил сэру Антони заплатить за обед. Его друг был очень богат, и, предлагая помочь графу, он был совершенно искренен. Пять сотен фунтов мало что значили для него.
Графу было известно, что многие молодые люди спокойно паразитируют на своих богатых друзьях, но сам он поклялся много лет назад, что никогда не позволит себе этого, Друзья вернулись на Хаф-Мун-стрит, и граф сказал:
– Спасибо, Тони. Сегодняшний вечер доставил мне огромное удовольствие, и я его запомню надолго.
– Ради Бога, Гас! Ты молод, здоров! Не надо хоронить себя в деревне. В этом мире столько интересного, кроме твоего дома, твоего хозяйства и твоих людей, которые так надоедливы и о которых ты так беспокоишься.
– Возможно, ты прав, но я в ответе за них.
– Навязчивая идея делает человека скучным! – съязвил сэр Антони.
Граф рассмеялся.
16 
