27 
Он поднес стул, чтобы сесть рядом с бабушкой, и сказал:
— Ты права, бабушка, со мной и на этот раз сирота, но совершенно иная.
— Не хочу больше никаких сирот! — твердо заявила герцогиня. — И, прежде чем ты начнешь меня уговаривать, знай мой ответ: «Нет».
— И очень жаль, — огорчился герцог, — потому что эта девушка особенная. С твоей помощью я намерен не только помочь ей, но и восстановить справедливость, наказать человека, преступления которого вызовут у тебя изумление и ужас.
— Очень сомневаюсь, — поджала губы герцогиня.
Наступило молчание. Но женское любопытство взяло верх, и она спросила:
— И что это за человек?
— Сэр Джарвис Стэмфорд.
Герцогиня уставилась на внука, не веря услышанному. После паузы она спросила:
— Не отец ли это девушки, за которой ухаживал Люсьен и на которой, как все ожидают, он женится?
Герцог рассмеялся:
— Бабушка, ты неисправима. Нет ни слуха, ни полслуха, о которых бы ты здесь, в деревне, не узнала раньше меня.
— У меня же нет никаких развлечений, я едва могу выйти из спальни, — резко ответила графиня.
— Так я говорю без всякого осуждения, — сказал герцог. — Да, Джарвис Стэмфорд — отец девушки, которая интересовала Люсьена.
Он намеренно подчеркнул прошедшее время. Герцогиня выпрямилась в кресле.
— Ты хочешь сказать, у них все кончено? Она отказалась от него? Между прочим, я слышала, она собиралась поймать кого-то поважнее, чем Люсьен. Но не смогла.
— Я хочу рассказать тебе все с самого начала, бабушка. Послушай меня, и ты поймешь, что никто не может знать истинную правду, кроме тебя.
Голос внука и его интонация обещали старой даме захватывающую историю. Но прежде чем он стал рассказывать, открылась дверь и вошел слуга с серебряным подносом, уставленным бокалами. Из ведерка со льдом виднелась бутылка шампанского.
Он поставил поднос на столик и собрался разлить вино, но герцог его предупредил:
— Я сам, Генри.
— Благодарю вас, ваше сиятельство. Слуга готов был удалиться, но герцог, заметив на подносе тарелку с сандвичами, остановил его.
— Попроси Симпсона, — велел он, — проследить, чтобы мисс Андреас, которая сейчас находится у миссис Медоуз, выпила чаю и хорошо поела. Я уверен, миссис Гудвин уже готовит горячие лепешки к чаю.
— Я скажу мистеру Симпсону, ваше сиятельство.
Дверь закрылась, а герцогиня попросила внука:
— Ну расскажи мне о сэре Джарвисе и, конечно, о Люсьене. Я не собираюсь принимать эту сироту или кормить горячими лепешками, пока не узнаю, в чем дело.
Герцог подал бабушке бокал с шампанским.
— Знаю, доктор запретил тебе всякий алкоголь, — улыбнулся он, — но, когда я стану рассказывать, тебе без него не обойтись.
— В общем, ты надеешься, что вино меня размягчит и ты добьешься своей цели? Уверяю тебя, дорогой внук, я не позволю напитку затуманить мой разум.
Герцог улыбнулся, взял сандвич и отпил шампанского. А потом рассказал всю историю с самого начала — с момента приезда в Стэмфорд-Тауэрс.
Герцогиня не перебивала. Она внимала каждому слову внука и забыла про шампанское. Не отрывая широко раскрытых глаз от его лица, бабушка слушала рассказ о том, как сэр Джарвис избивал Хиону и как они с Люсьеном подсматривали за свиданием Клэрибел и ее любовника.
Когда герцог закончил, старая дама воскликнула:
— Я всегда знала, что ты откровенен со мной, Валериан, и правдив, ты не мог бы выдумать что-то более невероятное, чем сэр Вальтер Скотт!
— Да, звучит фантастически. Но уверяю тебя, это правда. С Хионой все так и было.
— А что она за девушка?
— Красивая, воспитанная. В ее жилах течет греческая кровь.
Герцогиня удивленно подняла брови:
— Из твоего рассказа я поняла, что этот злодей, сэр Джарвис, заявил ей, что она внебрачный ребенок и не является его племянницей?
— Именно так, — согласился герцог. — Но это лишь часть его плана по сокрытию собственной вины.
— А в чем она заключается?
— Вот это-то я и намерен выяснить, — ответил герцог. — Вероятно, он выплачивал брату определенные суммы, чтобы тот жил за границей и не появлялся в Англии. А после его смерти все оставшиеся деньги, уже не облагаемые налогами, перевел на себя. Он боялся, что Хиона может как-то разгадать его тайну, которую он так тщательно скрывал. — Помолчав, он медленно продолжил: — Может, поэтому он ни с кем не разрешает ей общаться и вообще хочет избавиться от нее, не совершая прямого убийства.
27 
