Особенно,... 
38 
Он подошел и присел рядом. Фенела молча смотрела на него, и тогда сэр Николас так же молча протянул руку. И она в ответ вложила свою ладонь в его.
– Мне очень жаль, Фенела, – мягко заговорил он, и легкое заикание выдало крайнюю степень его волнения.
Фенела вдруг сообразила, что лицо ее уродуют потоки слез. Она торопливо выхватила носовой платочек и тщательно вытерла щеки.
– Как вы меня нашли?
– Да Нэнни сказала, что вы, скорее всего, здесь.
– Спасибо, что пришли, – безжизненно выговорила Фенела, а потом добавила: – Вы, конечно, уже все знаете?
Ник кивнул.
– Потому и пришел.
– Знаете, а ведь лучше держаться подальше от всего этого. Еще не хватало вас впутывать в грязные истории! Кроме того, и матушка ваша вряд ли особо обрадуется…
– Но я пришел узнать, не смогу ли чем-нибудь помочь вам.
В голосе его прозвучал упрек, и Фенела почувствовала себя неблагодарной.
– Благодарю вас, но никто… никто не в силах помочь нам.
Минута молчания, последовавшая за этим возгласом, казалось, затянулась надолго, пока Ник не пробормотал наконец:
– Но я хочу помочь, Фенела. Неужели мне нельзя?
Фенела обернулась, чтобы взглянуть на него, и увидела, что тот настроен крайне серьезно.
«Он желает добра, – подумала девушка. – Действительно трогательно… Имей мы достаточно времени, чтобы познакомиться с ним поближе, наверняка стали бы настоящими друзьями, но теперь…»
Она мысленно как бы пожала с сожалением плечами и заговорила уже более мягким тоном:
– Так мило с вашей стороны, Ник… Не думайте, что я не испытываю к вам благодарности, если веду себя нелюбезно, просто… Просто что уж тут поделаешь?
– Черт возьми! Я же о вас, о вас думаю!
– Но плохо нам всем, и My особенно. Она особенно чувствительна ко всему… и вообще…
Девушка слабо махнула рукой.
– Ах, не могли бы вы увезти ее прочь отсюда? Не могли бы вы уехать – обе?
– Разумеется, могли бы, но какой смысл? Это ни к чему хорошему не приведет. Кроме того, неужели вы не понимаете, какие сплетни это вызовет? Уж пренепременно, будьте спокойны… да и Саймон привык вечно создавать страшную шумиху вокруг себя… Уверяю вас, даже в военное время газеты едва ли пропустят такой соблазнительный скандальчик.
– Однако действительно надо хоть что-то предпринять!
– Но что?!
– Вот-вот, Рэнсом ответил мне то же самое…
Фенела судорожно вцепилась пальцами в свои колени.
– Значит, вы с ним виделись?
– Да. Собственно говоря, он же мне все и рассказал. Конечно, из деревни до меня сразу же стали доходить кое-какие слухи, вот я и отправился к майору, чтобы все уточнить. Нашел его в лагере, выслушал всю печальную историю от начала и до конца… И единственное мое желание, Фенела, – это помочь вам.
– Спасибо еще раз, Ник, это так хорошо с вашей стороны, но… но нам лишь остается терпеть и надеяться на лучшее, вот и все.
Ник откашлялся.
– Я тут думал кое о чем, но вы, конечно, можете счесть мое предложение за страшную наглость…
– Что вы, я с радостью приму любое предложение, если оно может хоть чем-то помочь! – устало отвечала Фенела. – Понимаете, Ник, я словно сплю и вижу кошмары: знаешь, что это всего лишь дурной сон, а проснуться никак не получается; знаешь, что все случившееся слишком нелепо, абсурдно, ужасно, чтобы быть правдой, но проснуться-то все равно никак не можешь!
Она уперлась локтями в колени, уткнулась подбородком в ладони и обреченно уставилась в пространство прямо перед собой.
– И еще My… – доверительно сообщила она. – Больше всего я о ней беспокоюсь. Малыши-то еще совсем глупенькие, слава богу! A My просто с ума сходит от отчаяния. Прямо не знаю, как с ней быть… Вот сейчас она уснула – наконец-то! – иначе мне не удалось бы сюда вырваться.
– А вы ведь еще и предложения-то моего толком не выслушали…
– Ох, простите, говорите, пожалуйста!
Девушка обернулась к собеседнику и, к своему великому изумлению, увидела, что тот страшно краснеет.
– Ник, что с вами?! – воскликнула она.
И тогда, волнуясь и заикаясь настолько отчаянно, что девушка лишь с трудом смогла разобрать сказанное, он выговорил:
– Фенела, мне очень хотелось бы знать, не улучшится ли хоть ненамного положение дел, если вы согласитесь выйти за меня замуж?
На какое-то шальное мгновение Фенела решила, что он просто шутит, и только потом ощутила, как горячая волна стыда заливает румянцем ее щеки.
38 
